25 февраля в СИЗО в Нур-Султане спустя несколько часов после задержания умер активный участник акций протестов Дулат Агадил. Гульнар Бажкенова задается вопросом, кому выгодна эта смерть, хоть естественная, хоть насильственная.
Загадочная смерть гражданского активиста Дулата Агадила в следственном изоляторе «вызвала обеспокоенность» представителя государственного департамента США, посольства Великобритании в Казахстане, директора Бюро по правам человека ОБСЕ. Как диктует новая политическая мода, все они выразили свои чувства в Twitter – это на порядок ниже официальных заявлений. Но тем значительней выглядит молчание казахстанских высокопоставленных аккаунтов. Подозрительную смерть в тюрьме «не заметил» президент Касым-Жомарт Токаев, активный в Twitter и наверняка читающий иностранные представительства. Обошел вниманием заместитель председателя партии «Нур Отан» Бауржан Байбек, который сейчас ездит по регионам и встречается с простым народом. Не снизошел до проблемы и прямой начальник последнего Елбасы. И даже министр информации Даурен Абаев, комментирующий в рабочем порядке все что происходит в стране в специально созданной для этого программе на телеканале Хабар, не удостоил смерть активиста словом. И дело не в том, что до окончания расследования им выступать несподручно – говорить официальным лицам, вероятно, мешает политическая обстановка в стране, когда происходит много непонятного, интриги подменяют политику, слухи – реальность, а в качестве самых достоверных источников информации выступают анонимные телеграмм-каналы, которые как недавно выяснилось, невозможно заблокировать без того чтобы не сломать весь Казнет.
Ну и потом сама личность умершего активиста – это противник как бы не того масштаба на их взгляд. После убийства Алтынбека Сарсенбаева в 2006 году президент Назарбаев выступил с обращением по телевидению. Крановщик Агадил с десятью классами образования из села Талапкер – не политический тяжеловес, коим был один из основателей ДВК, однако смерть его может стать не менее знаковым событием для страны с далеко идущими последствиями.
Дулат Агадил боролся за справедливость, пишут его соратники в соцсетях. Задержанные не должны умирать в следственных изоляторах, кем бы они ни были, полиция несет за них ответственность – так можно сформулировать общее мнение людей, не знакомых с умершим лично.
Дулат Агадил выделялся на акциях протестов многодетных матерей как единственный отец шестерых детей. Он пришел в протестную деятельность год назад, но успел стать головной болью для полиции, и один раз даже сбежал из под носа стражи изолятора временного содержания. Тогда его друзья и жена в течение двух дней не знали, где он находится, и правозащитники уже начинали бить тревогу, жив ли мол. Плохая примета оказалось… Как говорят в народе, «накаркали».
Из новостной хроники последнего года, в которую часто попадал Агадил, можно сделать вывод о страстном характере, горячем темпераменте и неистовости убеждений покойного.
Но при всем том представлял ли он угрозу для режима настолько серьезную, чтобы устранять его физически? Он скорее злил и раздражал, как и все протестующие – с точки зрения здравого смысла этих чувств слишком мало для того, чтобы устранять кого бы то ни было, да еще демонстративно в тюрьме. На похороны Дулата Агадила в село Талапкер пришло больше тысячи человек, десятки людей вышли и в других городах – даже для «разбуженного» Казахстана это немало. Намечается очередной несанкционированный митинг, в социальных сетях после видео трупа с черными пятнами растут ропот и возмущение. Дулат Агадил постепенно становится символом текущих протестов. Станет ли детонатором?
По степени жесткости режим в Казахстане можно разделить на три периода. Первый и относительно мягкий закончился тогда, когда у Нурсултана Назарбаева появился реальный политический противник в лице бывшего премьер-министра Акежана Кажегельдина. Накачавший в борьбе с ним весовые политические мускулы Рахат Алиев не стеснялся в методах борьбы с инакомыслящими – были в его время и загадочные смерти, и политические убийства. Но после его падения считалось, что все это осталось в прошлом. Злодеяния конца девяностых и начала нулевых в общественной памяти списаны на счет жестокости и легкого безумия бывшего зятя, и за самое громкое политическое убийство заочно был осужден именно он. Теперь с этим мнением можно сильно поспорить.
Вопрос, отчего умер гражданский активист Дулат Агадил, вне зависимости от результатов расследования, возвращает нас в темную зону анонимного зла, когда противников режима избивали возле дома неизвестные хулиганы или они скоропостижно умирали в СИЗО. На этом фоне пятнадцать суток ареста за неповиновение полиции и несанкционированный митинг, еще вчера вызывавшие возмущение общественности, покажутся торжеством гуманизма и законности. Даже если Дулата Агадила действительно именно в СИЗО подвело сердце – в конце концов чего не бывает – трудно не воспринимать его смерть как знак, что время заигрываний власти с обществом прошло, теперь в СИЗО лучше не попадать, мало ли чем может закончиться ваша поездка в автозаке. А значит, на акции протеста, не санкционированные властями, лучше не ходить…
Через несколько дней 5 марта на политсовете «Нур Отана» многое из череды трагических и странных событий последнего времени, станет понятнее. Одно можно сказать уже сейчас: какой бы замысловатой дорогой ни пошел дальше казахстанский транзит, отмотать назад и вернуть казахстанское общество в благодушное состояние 10-15-летней давности уже не получится. Бастилия в голове казахстанцев, по выражению правозащитника Евгения Жовтиса, еще не сломана, но ее башни уже сильно качаются. Прежнего страха нет, и даже смерть гражданского активиста вряд ли реанимирует это чувство.
Гульнар Бажкенова
