В западной прессе продолжают следить за положением этнических казахов в Синьцзяне, провинции на северо-западе Китая. Политику Пекина в отношении коренных тюркоязычных народов этого региона в СМИ называют «геноцидом». В международных изданиях пишут также о влиянии нефтяных цен на Национальный фонд Казахстана.
РЕПРЕССИИ, ПРИРАВНИВАЕМЫЕ К «КУЛЬТУРНОМУ ГЕНОЦИДУ»
На сайте базирующейся в Нидерландах неправительственной медиаорганизации Global Voices вышла статья «Казахская семья писателей и музыкантов в водовороте Синьцзяна», в которой рассказывают об истории этнических казахов, пострадавших от репрессий в Китае. В «лагерях политического перевоспитания» — закрытых учреждениях, где удерживают представителей коренных тюркоязычных общин Синьцзяна, — оказались трое членов семьи Оралбай.
В интеллигентной семье Оралбай воспитали шестерых детей. Двое из них, Гулайша и Кабыт, переехали в Казахстан и получили гражданство этой страны. Последние несколько лет они не могут связаться с братьями Дильшатом и Журатом, сестрами Багилой и Бактыгуль, которые находятся в Синьцзяне.
47-летняя Гулайша узнала от многочисленных источников, что Багилу, Бактыгуль и Дильшата в конце мая 2018 года поместили под стражу. Их мать Ауахан Курманкызы и старший брат Журат в настоящее время находятся под домашним арестом.
В памяти Гулайши — яркие воспоминания из детства, когда они жили в живописной местности на берегу реки Или в Синьцзяне. В семье любили музыку, с детства братья и сестры пели казахские песни, увлекались игрой на домбре.
«Однако этот образ жизни, как и образ жизни других тюркских и преимущественно мусульманских групп региона (уйгуров, кыргызов, дунган и татар), стремительно исчезает под натиском репрессий, проводимых Коммунистической партией Китая (КПК), которые многие приравнивают к культурному геноциду, — говорится в статье. — С тех пор, как три года назад КПК начала превращать регион в антиутопию 21-го века, более миллиона представителей мусульманских общин оказались в таких же условиях, что и семья Оралбай».
Власти Китая стремятся оправдать массовые произвольные задержания и тюремные заключения в Синьцзяне, называя это мерами «дерадикализации». На фоне критики со стороны международных правозащитных групп и двух десятков иностранных государств Пекин описывает «лагеря перевоспитания» как «образовательные центры».
«Песни, танцы, смех». Китай организовал визит СМИ в «лагеря»: Преследование семьи Оралбай, светской и хорошо образованной, не противостоявшей Компартии, «демонстрирует неправдивость утверждения» о борьбе с радикализмом, отмечается в статье. Все братья и сестры Оралбай свободно говорят на китайском, в последнее время они жили в городке Куйтун, среди их друзей было немало этнических ханьцев.
Как рассказывает Гулайша, ее брат Журат работал в банке, его арестовали примерно в то же время, что и других членов семьи. По состоянию здоровья его перевели под домашний арест. Во время короткого видеочата родственники Журата увидели, что у него из носа шла кровь.
Гулайша особенно обеспокоена судьбой брата Дильшата — талантливого домбриста и писателя. После окончания университета в 1985 году он, пройдя многочисленные проверки, стал членом Коммунистической партии Китая. Позже он работал журналистом и редактором в разных газетах, а потом занялся наукой и стал известным в среде казахской интеллигенции Синьцзяна человеком. Он опубликовал множество статей на казахском и китайском языках, известен как отличный переводчик. Дильшат перевел 15 книг и более 30 рассказов с китайского на казахский язык. Он получил более десятка наград за свои научные и журналистские работы, прежде чем переехать в Казахстан, где основал бизнес в 2008 году. До того как его задержали, он перенес три операции. В Казахстане он находился с видом на жительство. Дильшат в 2016 году поехал в Синьцзян, чтобы повидаться с родственниками, и не вернулся оттуда. В то время китайские власти начали изымать паспорта этнических меньшинств, и многие казахи, которые прежде свободно выезжали в Казахстан, оказались запертыми в Синьцзяне.
Бактыгуль работала журналистом в городской газете в Куйтуне, а после учредила небольшую издательскую компанию. Они всегда были близки с сестрой Багилой, которая управляла небольшим салоном красоты по соседству с издательством. Муж Бактыгуль заведовал столовой в Куйтунском педагогическом университете.
Гулайша говорит, что ее сестры и брат Журат находятся в «лагерях» в Синьцзяне. Источник сообщил ей, что они отправлены под стражу на срок от семи до 15 лет.
«В Синьцзяне проживает как минимум полтора миллиона казахов. Акцент на жителях со связями с зарубежьем, даже с такими странами, как Казахстан, с которым Китай имеет вроде бы дружественные отношения, является частью репрессий Коммунистической партии Китая в регионе», — пишет Global Voices, отмечая, что несколько бывших узников «лагерей» рассказывали, что их преследовали за связи с исторической родиной.
ПРИГОВОР БЕЖАВШИМ ИЗ СИНЬЦЗЯНА КАЗАХАМ
В издающейся в Вашингтоне газете Diplomat в статье «Еще два покинувших Синьцзян этнических казаха не будут депортированы» пишут о судебных процессах в Казахстане по делам заявивших о бегстве из Синьцзяна казахов, которых обвинили в «незаконном пересечении государственной границы».
Азаттык подробно писал о деле Мурагера Алимулы и Кастера Мусаханулы. Во вторник, 21 января, суд в Зайсане вынес им приговор — год лишения свободы, но без выдворения в Китай.
«Это решение является последним в серии судебных процессов над этническими казахами, которые незаконно въехали в Казахстан, спасаясь от преследований и возможного задержания в Синьцзяне. Во всех случаях китайские власти изъяли паспорта этих лиц, что сделало невозможным легальное пересечение ими границы», — комментирует Diplomat.
Лишение свободы, но без выдворения в Китай. Приговор бежавшим из Китая казахам:
В статье, в частности, упоминают судебные решения по делу Тлека Табарака и Кайши Акан в Жаркенте, а также получившее известность дело Сайрагуль Сауытбай.
«В структуре власти Казахстана — от судов до служб безопасности и высших эшелонов, — очевидно, есть несколько групп с различными позициями и взглядами на этот вопрос. До сих пор казахстанские суды были благосклонны, когда выносили приговоры с относительно короткими тюремными или условными срокам, отказываясь от решений депортировать в Китай. В некотором смысле, независимость казахстанской судебной системы (не всегда такая четкая, как в этих случаях) является лучшим оправданием для Нур-Султана, чтобы не следовать требованиям Пекина», — пишет Diplomat.
Глава пограничной службы комитета национальной безопасности Казахстана Дархан Дильманов в декабре заявил журналистам, что Мурагер Алимулы и Кастер Мусаханулы будут выдворены. «[Представителям службы национальной безопасности] может быть, легче согласиться с повествованием Китая о Синьцзяне о том, что уйгуры и другие мусульманские меньшинства представляют потенциальную экстремистскую угрозу, и в ответ нужно их задерживать и перевоспитывать», — отмечает издание.
Помимо этого, нужно иметь в виду высшие уровни казахстанского руководства. «В интервью немецкому новостному каналу DW в декабре президент Касым-Жомарт Токаев указал на “намеренное нагнетание” темы этнических казахов, задержанных в Синьцзяне. В ответ на вопрос о переговорах по этой проблеме между Казахстаном и Китаем Токаев сказал об американо-китайской торговой войне, отметив, что “мы понимаем, что это является частью геополитики…”. Торговая война могла бы объяснить усиление давления правительства США на проблему Синьцзяна в последние месяцы 2019 года, но Токаев в комментарии увернулся также от продолжающейся критики внутри Казахстана по этому вопросу», — пишет Diplomat.
ЗАВИСЯЩИЕ ОТ НЕФТИ ФОНДЫ КАЗАХСТАНА
На англоязычном сайте Eurasianet.org в статье «Отслеживая суверенные фонды Казахстана в течение последнего нефтяного спада» анализируют динамику Национального фонда Казахстана (где аккумулируются доходы от продажи полезных ископаемых) и фонда «Самрук-Казына» (объединяющего компании квазигосударственного сектора) на фоне стабилизации цен на нефть: «Более устойчивый рынок нефти помог Национальному нефтяному фонду Казахстана восстановить свои позиции, но другой казахстанский фонд, «Самрук-Казына», с трудом пытается проводить приватизацию».
Богатые природные ресурсы Казахстана вывели страну из постсоветского кризиса в число стран с уровнем дохода выше среднего. Сегодня в Казахстане действуют два суверенных фонда. «После нескольких болезненных лет, вызванных кризисом в России и глобальным кризисом цен на нефть, ситуация в фондах, похоже, стабилизировалась», — анализирует Eurasianet.org.
С момента своего создания в 2000 году Национальный нефтяной фонд увеличил свои активы с 660 миллионов долларов до 61,9 миллиарда долларов. Это несущественные цифры по сравнению с фондами таких стран, как Норвегия и Саудовская Аравия. Однако как Национальный нефтяной фонд, так и «Самрук-Казына» по-прежнему попадают в топ-25 фондов мира по размеру активов, согласно данным Института фондов суверенного благосостояния.
В период нефтяного кризиса в 2014–2015 годах и рецессии в России Казахстану приходилось сталкиваться с постоянно падающей валютой и замедлением темпов экономического роста. Казахстан изымал больше денег из Нацфонда в государственный бюджет. Государство использовало эти деньги для удержания курса тенге в заданном коридоре, но в итоге уступило давлению рынка и отпустило национальную валюту в «свободное плавание». Искусственное поддержание обменного курса обошлось тогда в 28 миллиардов долларов, отмечает автор.
Недавнее восстановление цен на нефть позволило казахстанским фондам вновь начать накапливать активы. По собственным прогнозам «Самрук-Казына», его активы должны увеличиваться на 10 процентов в год в течение следующих четырех лет.
Фонд «Самрук-Казына» владеет контрольными пакетами акций многих ведущих национальных компаний Казахстана, таких как «Казахтелеком», Air Astana и «Казатомпром», в которых, согласно последним имеющимся данным, работают более 300 тысяч человек. Однако за годы, прошедшие после кризиса, усилия «Самрук-Казына» по приватизации активов были неоднозначными. Наиболее громкой была продажа 15 процентов акций «Казатомпрома», затем дело застопорилось. Air Astana и «Казахтелеком» были готовы к приватизации в 2019 году, но Нур-Султан перенес процесс на 2020 год в надежде на больший успех. Приватизация национальной нефтяной компании «КазМунайГаз» также была отложена в 2019 году, напоминает Eurasianet.org.
Анна Клевцова
