В Алматы почти подпольно состоялась премьера двух короткометражных фильмов о январских событиях – «Бремя, которое мы несем» и «Қаңтар». Афиш не было, но маленький зал на Барибаева, 36, был полон.
Обе эти ленты должны были показать на прошедшем в сентябре VII Международном кинофестивале короткометражных фильмов «Байконур», однако в последний момент показ «по техническим причинам» отменили. В этот раз он состоялся благодаря автору документального фильма о Желтоксане «Хроника необъявленной демонстрации» Асие Байгожиной. Она была рецензентом дипломной работы у режиссера картины «Бремя, которое мы несем», 22-летней выпускницы университета «Туран» Аружан Досымкожа. У Алишера Жадигерова, выпускника академии имени Жургенова, снявшего картину «Кантар» (удостоен призов в номинации «Лучшая режиссура» на МКФ «Байконур в Алматы и на фестивале в Варшаве «Золотой Коперник»), Асия вела занятия по документальному кино.
В обеих картинах рефреном звучит шокирующий приказ президента Казахстана – «Стрелять на поражение без предупреждения». Алишер Жадигеров, начиная с 4 января, несмотря на то, что передвигается на костылях, выходил на площадь. Аружан Досымкожа на площади не была, но и она тоже остро переживает те события. Прообразом убитой в январе девочки в ее фильме стала четырехлетняя Айкоркем Мельдехан.
– События 2-3 января меня очень взволновали, мне казалось, что теперь ход истории поменяется, но потом произошло то, что произошло – огромная трагедия, а мы, оставшиеся в живых, несем бремя этой вины, – говорит Аружан. – Самое страшное – были убиты дети, поэтому повествование в моей картине шло от имени матери, потерявшей своего ребенка.
– То, что молодёжь первой подняла тему Кантара, достойно не только уважения, это дает надежду, что у нашей страны есть будущее, – говорит Асия Байгожина. – Обе работы – дипломные, а на них деньги обычно не выделяются, молодые режиссеры делали свои фильмы на голом энтузиазме: сами организовывали съемочный процесс, сами снимали, сами искали деньги. Дипломная работа Алишера Жадигерова, кстати, первоначально была другая, она у него была готова еще в марте. Но он сказал, что должен снять ещё и эту картину – его не отпускает Кантар.
– Как вы думаете, почему ни один из мэтров не взялся за эту тему? Не решились или это их не тронуло?
– В них нет той мобильности и смелости, что есть у молодежи, в них уже сидит какой-то внутренний страх, и старшему поколению хочется, конечно, комфорта – снимать с нормальным бюджетом, светом и цветом, а Алишер, к примеру, снял свой «Кантар» за два дня с бюджетом в 30 тысяч тенге.
– Почему эту картину сняли с показа на фестивале «Байконур? Ведь она не просто участвовала в конкурсной программе, а была удостоена приза.
– Это до сих пор не понятно. Вполне могли быть, как объявили, технические причины, но тогда можно было бы показать позже, однако этого не было. «Короткий метр» обычно не прокатывается, это больше фестивальный формат, у нас же нет специальных кинотеатров или студенческих клубов. Но если картину Алишера имело возможность посмотреть хотя бы жюри, то для Аружан фестиваль был единственной возможностью показать свою картину на большом экране. Предполагаю, что причина не показа двух этих картин на кинофестивале «Байконур» в том, что этот МКФ в будущем собирается поддерживать акимат Алматы, и организаторы не хотели портить отношения с ним.
Позже я обращалась к разным влиятельным и небедным людям, один из которых возглавляет даже оппозицию, а также к разным фондам за помощью в организации просмотра, но все, как только узнавали, что эти фильмы про январские события, отвечали отказом.
Помогая молодым режиссерам организовывать показ в этот раз, я никого не звала – боялась, что опять сорвется, поэтому сообщила только киноведам и своим друзьям. Но вместо ожидаемых с моей стороны четырех человек пришли гораздо больше – остальные узнали по «сарафанному радио».
– Недавно прошло сообщение, что в Астане состоялась премьера трех короткометражных картин о январских событиях – «Байка», «Сакта» и «Кара»…
– Я их не видела, но, по-моему, те картины разделяют государственную позицию, а эти два молодых режиссера не очень вписываются в повестку сегодняшнего дня – они оказались «неправильными пчёлами», делающими «неправильный мёд». Между тем, я лично вижу в лице Алишера Жадигерова будущее национального кино. У нас же все удивляются, что молодое поколение не делает кино на казахском языке. Ладно документальное, где герой может и не говорить на нем, но и игровые фильмы тоже снимаются на русском. Меня это поражает, особенно в контексте последних событий. Алишер, прекрасно ориентируясь в мире кино, знает культуру и традиции своего народа. При этом он снимает как игровые, так и документальные фильмы на государственном языке.
– Власть не позволяет народу даже оплакать жертвы января, делает все, чтобы мы как можно быстрее забыли о них, – говорит Алишер Жадигер. – Если меня спросят, почему я вышел в тот день на площадь, я скажу – чтобы власть услышала народ. Слова некоего депутата о том, что «если нет денег на бензин, то ездите автобусом», или Назарбаева о том, что мы «не советовались, когда рожали своих детей», звучат как полный абсурд, но они разозлили. Когда я выходил на площадь, у меня не было цели сделать переворот или революцию, я просто хотел, чтобы те, кто представляет нашу власть, увидели народ.
После кровавого января они могли хотя бы сделать вид, что слышат его, но сейчас делается все, чтобы закрыть наглухо, замотать большим морским узлом тему Кантара. К чему это приведет? Мне кажется – к настоящему терроризму. У отцов, которых убили в январе, остались дети. Они вырастут и спросят: «Кто это сделал?» И будут мстить власти.
И Кантар будет повторяться еще не один раз.
“Экслюзив.кз”
