1 декабря, г.Астана, депутаты мажилиса приняли закон «О масс-медиа» в первом чтении в версии правительства. Депутаты пытались «щетиниться», но проголосовали так, как было нужно правительств
На днях в стенах мажилиса «новая-старая» министр культуры и информации Аида Балаева презентовала проект закона «О масс-медиа», который должен прийти на смену Закона «О СМИ» образца 1999 года.
Что сказала министр Балаева
Надо сказать, проект, представленный министром, мало чем отличался от того, о чем мы уже писали и чем этот документ нам не нравился (читайте по ссылкам).
- Кастрация или дискриминация? Законопроект о масс-медиа — главное
- «В министерстве лучше знают». Каким будет закон о масс-медиа?
- «Свобода слова упоминается дважды». Каким быть закону о СМИ?
Но Балаева подала проект как некий прорыв, который «позволит решить вопросы с обеспечением свободы слова, повышением статуса журналиста и эффективности государственной информационной политики».
Так, в проект вошли:
- норма о трехлетнем сроке исковой давности к опубликованным в СМИ материалам (то есть недовольные публикациями граждане смогут предъявлять претензии изданию только в течение трех лет с момента выхода материала),
- четкая градация запросов журналистов и сроков предоставления ответов на них (срок снижается с семи до пяти дней),
- грантовое финансирование госинформзаказа с целью повышения его эффективности (будет ориентирование на творческую составляющую проекта),
- введение пресс-карт с целью автоматизации процесса аккредитации журналистов для участия в различных мероприятиях.
«Аманат» против
В ходе сессии вопросов-ответов роль защитника интересов журналистов попытался примерить на себя депутат Айдос Сарым.
«Представители медиа-сообщества открыто заявляют свое недовольство относительно введения пресс-карт – это может привести к разделению журналистов и ограничению прав. Депутаты партии «Аманат» против такой нормы. Мы считаем, что нельзя ограничивать права и выражаем в связи с этим свою озабоченность. Какова ваша позиция относительно данной нормы?» — спросил он у министра
«Норма никак не ограничивает права журналистов, она направлена на упрощение работы. Мы включили рассмотрение этого вопроса в рабочий план министерства на 2024 год. Также до второго чтения (законопроекта в мажилисе – авт.) этот вопрос будет всесторонне изучен, мы не собираемся категорически внедрять эту норму, она будет обсуждаться, учитываться мнение журналистов», — ответила Балаева.
Вполне вероятно, что министр не солгала, когда сказала, что выдача пресс-карт упростит работу. Вот только работу кого? Понятное дело, что не журналистов.
И потом, госпожа Балаева откровенно лукавит, говоря, что норма о выдаче пресс-карт вводится исключительно с целью автоматизации аккредитации журналистов. Достаточно почитать, как выглядит эта норма в самом законопроекте. Так, пресс-карта выдается журналисту, имеющему трехлетний опыт работы в СМИ, если у него есть диплом о высшем образовании по этой или смежной специальности, или пятилетний, если диплома у него нет. Кроме того, пресс-карта выдается журналистам, имеющим трудовые или договорные отношения со СМИ, действующим в стране.
Однако если нет у журналиста опыта работы и диплома журфака (автор этих строк по образованию как раз не журналист, но работает в СМИ уже четверть века), как это может мешать какой-то автоматизации?
И как получать пресс-карту будут журналисты, работающие на несколько изданий и, тем более, фрилансеры?
И опять же, что и с кем собирается обсуждать министр до второго чтения?
Вряд ли журналисты наконец-то проникнутся заботой о них и перестанут протестовать против пресс-карт, если не сделали этого до сих пор. Это только депутаты могут сказать «а» в прениях и забыть весь остальной алфавит, когда дело доходит до конкретного голосования.
С уверенностью в 99% можно говорить, что норма о пресс-картах пройдет и в мажилисе, и у сенаторов с президентом никакого отторжения не вызовет.
Год это тоже срок
Депутат Марат Башимов (не чужой для сферы журналистики человек, бывший редактор правовой газеты «Человек и закон») отметил, что международная норма срока исковой давности по искам к СМИ составляет один год и спросил, о том, насколько возможна реализация этой нормы в Казахстане.
Эту норму глава Минкультинформа оказалась готова поддержать, но введение трехлетней нормы переложила на плечи иных министров:
«Обсуждая этот вопрос с коллегами из других уполномоченных органов мы придерживались позиции, чтобы привести эту норму в соответствии с Гражданским кодексом, чтобы не нарушить неимущественные права других граждан – поэтому и остановились на трех годах».
Статус — просто фикция
Продолжая обсуждение новелл, депутат Бахытжан Базарбек обратил внимание, что частое упоминание о «повышении статуса журналиста» не имеет наполнения:
«Фактически никакого особого статуса у журналистов нет. Есть только статья 158 Уголовного кодекса о воспрепятствовании профессиональной деятельности журналиста, но она не работает. У журналистов отбирают телефоны, ломают технику — и никто к ответственности не привлекается. Как можно усилить эту статью? Ведь законопроектом (сопутствующим проекту закона «О масс-медиа», которым предусматриваются поправки в ряд законов, касающихся деятельности СМИ – авт.) предусматривается декриминализация этой статьи».
Здесь Балаевой пришлось разводить руками: мол, как уполномоченный орган министерство должно стоять на защите журналистов, но похвастаться тут нечем:
«По нашим сведениям, за время действия статьи было заведено всего 9 уголовных дел, особых результатов нет. Этот вопрос нужно более подробно рассмотреть с компетентными органами до второго чтения».
Представитель же «компетентного органа» — заместитель генпрокурора Жандос Умиралиев – привел иную статистику: статья 158 УК РК действует с 2015 года, за этот период было возбуждено 21 уголовное дело, были факты как вынесения приговоров, так и примирения сторон и прекращения дел.
И попенял журналистам: мол, дела возбуждаются только при поступлении жалобы, а так «мы готовы работать».
Цензура? Нет, запрет
Поспорили депутаты с министром и о соотношении вещания теле- и радиоканалов на русском и казахском языках: поступило предложение о смещении доли 70/30 в пользу казахского языка вместо существующей 50/50.
Министр парировала, что из 5 тысяч зарегистрированных в стране СМИ 90% — частные, и надо учитывать их возможности в увеличении казахоязычного контента без ухудшения качества, поэтому этот вопрос будет решаться поэтапно.
Но в принципе в министерстве не против перехода и к стопроцентному вещанию на госязыке.
А депутат Ринат Заитов тоже озаботился программами на госязыке, но с иной целью – запрета «не наших» ток-шоу:
«Есть шоу, для нас неприемлемые, например, про смену пола. Почему мы должны смотреть такой материал? Есть ли какие-то механизмы мониторинга, чтобы предусмотреть запрет?»
Аида Балаева сначала неплохо «держала удар»: мол, государство в рамках госинформзаказа деньги на производство подобных передач не выделяет, они производятся за счет компаний, и к тому же, есть зрители, которые, наоборот, не пропускают подобного рода передачи.
Но когда подобные вопросы посыпались один за другим – «может, ужесточить им требования?», «у нас есть Конституция, порядок, все должны его придерживаться, неважно, частная это компания или нет», «эти шоу, которые противоречат казахстанскому менталитету, нужно прекратить, необходима смелость» — она «сломалась» и заявила, что «готова смело работать».
Что тут скажешь? Я телевизор смотрю крайне редко и по большей части программы новостного характера, поэтому не знаю, насколько много в «ящике» передач «про смену пола».
Депутатам, которые «должны это смотреть», хочется сказать, что ничего они никому не должны, вряд ли эти передачи идут по всем каналам одновременно, всегда можно переключиться на другой, на то и пульт к телевизору придумали.
А министру Балаевой — напомнить, что цензура у нас запрещена Конституцией, нормы которой ее готовностью «смело работать в этом вопросе» не перешибешь.
…В итоге подавляющим большинством (87 голосов «за» при 4 воздержавшихся) закон «О масс-медиа» был принят депутатами мажилиса в первом чтении.
Как это по «жана-казахстански»: пытаясь «сохранить лицо», в прениях выступать против норм принимаемого закона, но для сохранения депутатского места проголосовать за его принятие.
Республика
