С глаз долой. Желающих протестовать отправляют куда подальше

Парк имени Махатмы Ганди в Алматы на слух производит впечатление вполне подходящего места для проведения мирных демонстраций, но некоторые считают, что оно выступает скорее спасением от городского шума и суеты и мало кто стал бы рассматривать столь уединенную территорию как площадку для митингов и протестов, призывающих к переменам.

Но оппозиция, похоже, пока вынуждена смириться с парком имени Ганди.

Власти самого крупного города и делового центра страны выбрали этот парк в качестве второго законного места для проведения митингов или собраний. В соответствии с распоряжением президента Касым-Жомарта Токаева во всех крупных городах Казахстана должно быть отведено по крайней мере два специальных места для проведения публичных собраний и демонстраций.

Но если сравнивать парк имени Ганди с первой утвержденной местными властями площадкой для митингов, то он расположен ближе к центру. Первая площадка находится за кинотеатром «Сары-Арка», в спальном районе.

Азаттык уже писал, что хотя парк Ганди и находится ближе к центру города, тем не менее «от двух центральных площадей — площади Республики и площади Астана — его отделяет более пяти километров».

Вдобавок к имеющемуся недовольству активистов, маслихат, местный представительный орган, решил не впускать прессу на внеочередную сессию 17 января, где обсуждался выбор второй площадки.

Казахстанский правозащитник Ерлан Калиев назвал второе место, отведенное для мирных собраний в городе, «загоном для митингов».

Калиев вопрошает, зачем вообще властям нужно выделять специальные площадки, когда чиновники регулярно проводят общественные мероприятия на центральных площадях Алматы и в других местах. Он считает, что аналогичные возможности должны быть предоставлены и для проведения митингов.

Калиев также подчеркнул, что для проведения какого бы то ни было митинга так же, как и ранее, требуется официальное разрешение.

Протесты, ранее бывшие редким явлением в Казахстане, с недавних пор стали практически неотъемлемой частью жизни.

Смерть пятерых детей в феврале 2019 года в Нур-Султане — в то время в Астане — подтолкнула граждан к протестам.

Родители пяти девочек находились на работе в ночную смену, когда во времянке, где жила многодетная семья, вспыхнул пожар. Трагедия подняла вопросы об условиях труда и социальных льготах для многодетных семей в Казахстане. На протяжении многих лет власти поощряли многодетность в семьях в малонаселенной стране, но обещания государственной помощи остались невыполненными.

На фоне накала страстей среди граждан находившийся в то время у власти президент Нурсултан Назарбаев отправил в конце февраля правительство в отставку, хотя ключевые чиновники, по сути, были просто перетасованы. Затем 19 марта Назарбаев неожиданно объявил о сложении полномочий и передал должность президента давнему союзнику Касым-Жомарту Токаеву.

Став президентом, Токаев покинул должность председателя сената.

Согласно казахстанской Конституции, председатель сената принимает на себя полномочия президента в случае досрочного освобождения или отрешения президента от должности либо его смерти.

Пост главы сената заняла дочь Назарбаева, Дарига. Одним из первых шагов Токаева на посту президента было его собственное предложение переименовать столицу Астану в Нур-Султан, как дань уважения его покровителю Назарбаеву.

Многие в Казахстане были недовольны такими изменениями, поскольку всё было сделано без предоставления какой-либо возможности жителям страны выразить свою оценку одобрения или неодобрения, и это было воспринято как продолжение укрепления бывшего авторитарного лидера Назарбаева и его семьи.

Кроме того, работники нефтяной отрасли из преимущественно бедной западной части страны — региона, обеспечивающего доходами от нефти и природного газа строительство помпезных новых зданий в Алматы и Нур-Султане, — стали более смелыми в своих требованиях повысить оплату и улучшить условия с тех пор, как Токаев стал президентом.

Вдобавок к этому бедственное положение этнических казахов в провинции Синьцзян на северо-западе Китая стало проблемой для Казахстана после того, как некоторые из них нелегально проникли в страну и рассказали об ужасах тюремного заключения и издевательствах, с которыми сталкиваются казахи и другие исповедующие ислам народы в Китае.

Многие в Казахстане, протестующие против репрессий Пекина в Синьцзяне, также недовольны казахстанскими властями, которые неохотно критикуют Китай — крупного инвестора в Казахстане — за такую бесчеловечную политику.

Справедливости ради стоит отметить, что ни один из немногих этнических казахов, нелегально проникших из Китая в Казахстан, до сих пор не был депортирован обратно, несмотря на давление со стороны Пекина. Некоторые этнические казахи родом из Синьцзяна, переехавшие в Казахстан, находятся в Китае в так называемых «лагерях перевоспитания», в которые их поместили во время посещения бывшей родины.

Хотя протесты и демонстрации в прошлом году в Казахстане были более частыми, чем за все десятилетия с начала 90-х годов, число участников ограничивается только сотнями. В некоторых случаях протесты проходят в форме одиночных пикетов.

В начале сентября Токаев в своем первом послании подчеркнул, что «если мирные акции не преследуют цель нарушения закона и покоя граждан, то нужно идти навстречу и в установленном порядке давать разрешение на их проведение».

Токаев добавил, что в каждом крупном городе должны быть отведенные для проведения собраний места.

В Алматы для этих целей сейчас отведено две площадки, хотя некоторые активисты считают их неприемлемыми, так как, по их ощущениям, они выбраны по принципу «с глаз долой».

В Казахстане обещанные поправки в законодательство о мирных собраниях пока не внесены. Инициатива принять новый закон прозвучала, но парламент проект не рассматривал.

При подготовке статьи были использованы материалы редакции Азаттыка. Перевела с английского языка Алиса Вальсамаки.

Взгляды, выраженные в данном материале, могут не совпадать с точкой зрения редакции Азаттыка.

Брюс Панниер

https://rus.azattyq.org