Посоветуют ли судьи своим детям сменить фамилии?

В Алматы началось рассмотрение апелляционных жалоб Искандера Еримбетова, Дмитрия Пестова, Василины Соколенко, Михаила Зорова

ДВА МЕСЯЦА НАЗАД

Напомню, троим сотрудникам компании малой авиации «Sky Service» (не являющейся естественным монополистом и не занимающей доминирующего положения на рынке): Михаилу Зорову, Дмитрию Пестову, Василине Соколенко – и ее акционеру, не занимавшемуся оперативным управлением, Искандеру Еримбетову было предъявлено обвинение в якобы «мошенничестве» путем завышения рыночных тарифов и, как следствие, получении прибыли в 6-10%, а как итог – в «хищении» 208 млн тенге у шести госкомпаний и акимата Жамбылской области.

Первоначально «потерпевших» было порядка 80; о том, что они являются таковыми, и о «хищениях» клиенты компании узнали от членов следственной группы.

Даже судья Медеуского суда №2 Такен Шакиров на одном из заседаний признал этот факт: «Я всем сейчас на камеру говорю: не было ни одного свидетеля, изобличающего подсудимых, но прокуроры их внесли в список».

На ранних этапах расследования под психологическим давлением оперативно-следственной группы Пестов, Соколенко и Зоров оговорили себя, признавшись в преступлениях, которых не совершали.

Еримбетов, выдержав физические пытки, так и не пошел на самооговор.

На процессе Дмитрий Пестов и Василина Соколенко отказались от первоначальных показаний, данных в ходе следствия.

Единственным «раскаявшимся» остался Михаил Зоров.

Вечером в понедельник, 22 октября, в Медеуском суде №2 Алматы завершился уголовный процесс по «делу Еримбетова», длившийся пять месяцев.

Суд признал виновным по инкриминируемым статьям и приговорил:

Искандера Еримбетова – к 7 годам лишения свободы,
Дмитрия Пестова – к 4 годам 2 месяцам,
Василину Соколенко – к 4 годам 2 месяцам (всех троих с конфискацией имущества),
Михаила Зорова – к 3 годам условно.

Оглашение приговора завершилось скандированием присутствовавших родных, близких и друзей подсудимых: «Позор! Позор!» и проклятьями в адрес судьи Шакирова и прокурора Шамои.

По словам Еримбетова, сказанным в прениях, вся его «вина» заключается в том, что у него есть сестра – Бота Джардемали (Bota Jardemalie), которая работала юристом у Мухтара Аблязова и сейчас живет за рубежом.

Как рассказал Искандер, от него требовали убедить сестру вернуться в Казахстан и дать показания против банкира-оппозиционера.

Первоначально Еримбетова обвиняли в отмывании аблязовских денег. Но когда это дело застопорилось и его приостановили, родилось другое – о «мошенничестве» в «Sky Service».

МЕНЬШЕ НАРОДУ – БОЛЬШЕ КИСЛОРОДУ

Рассмотрение апелляционных жалоб было назначено на 10 часов утра пятницы, 21 декабря, в городском суде Алматы.

Я подошел чуть раньше и встретил родственников Искандера: они рассказали, что процесс перенесли на 15.00 в Специализированный межрайонный суд по уголовным делам, который находится в том же здании, где проходил суд первой инстанции – на Карасай батыра, 85 (угол Сейфуллина). В этом «храме Фемиды» раньше был прописан Дом демократии.

Точную причину переноса процесса выяснить так и не удалось.

Поддержать Искандера и других подсудимых пришли несколько десятков родственников, друзей, просто неравнодушных людей, а также журналисты и международные наблюдатели.

На входе у них не только проверили документы, но и всех поголовно переписали. То же самое было и в апреле-мае в Медеуском суде на гражданском процессе по «делу «Рателя». Пусть юристы скажут, насколько это законно. По крайней мере, в этом году я был в пяти судах и подобную картину наблюдал только в двух упомянутых. Возможно, каждый председатель суда устанавливает в своем хозяйстве собственные правила.

Посетителям снова, как и в суде первой инстанции, предложили пройти не в зал судебного заседания, а в «зал ожидания», где они наблюдали процесс по монитору (фото 1).

Хотя в основном помещении, где проходило рассмотрение апелляционных жалоб, места было предостаточно: на снимке видны пустые скамьи (форто 2).

В итоге в большом зале остались только судебная коллегия в составе председательствующего Асхата Аширбекова, судей Светланы Яковлевой и Бекена Ахмадиева, прокурор Ержан Куракбаев, адвокаты подсудимых и общественные защитники Искандера Еримбетова – его родители Еримбетов Мырзахан и Гайни Абдуалиевна Еримбетова, потерпевшие – представители аппарата акима Жамбылской области и KEGOC, а также секретарь суда.

Эта «кулуарность» и стала причиной первого ходатайства стороны защиты И. Еримбетова – адвоката Жанары Балгабаевой и его отца.

Как сказал Мырзахан Еримбетов, «каждый имеет право находиться в пространстве, где проходит процесс». Его поддержала адвокат, дважды просив суд пустить в главный зал прессу и сославшись при этом на международное законодательство и постановления Верховного Суда.

Председательствующий отклонил это ходатайство, мотивировав тем, что «принцип гласности не нарушен», а отсутствие в зале посетителей и прессы обеспечит «нормальную работу судебной коллегии». Он также запретил М. Еримбетову вести в зале судебного заседания видеозапись.

БЕЗ НЕГО ЕГО СУДИЛИ

Перед началом разбирательства во двор суда заехал автозак, обитатели «зала ожидания» решили, что на процесс привезли Искандера и других подсудимых, и нацелили в окна смартфоны, гадая, через какую дверь их поведут.

Но никто так и не появился. Рассмотрение апелляционных жалоб началось без Еримбетова, Пестова, Соколенко и Зорова.

Сторона защиты подала второе ходатайство – о личном участии подсудимых в процессе и доставке их в суд.

«Законное право гражданина — участвовать в судебном процессе по его поводу, — сказал Мырзахан Еримбетов. – Как можно назвать такое заседание нормальным? Кто зачитает его апелляционную жалобу – секретарь? Вы ее прячете, и мы не можем узнать ее содержание. Прокурор сидит, молчит, хотя должен пресекать нарушения. УПК говорит: прямое и непосредственное участие [подсудимых в процессе]. Это явная хитрость. У меня подозрение, что суд не является независимым. Этот процесс привлек внимание своей абсурдностью, он резонансный. Кто придумал это бредовое правило, чтобы лишать подсудимого конституционных прав – отвода судей, адвокатов и т. д.?»

Гайни Еримбетова поддержала мужа: «Я поражена! Как это мы пришли на суд, а подсудимых нет. Я такого нигде никогда не видела. Он же [Искандер] готовился. Мы думали, что здесь будет честно, а не как на предыдущем суде [первой инстанции]. Мы его ждали. Объясните нам – почему? Мне самое главное – чтобы привезли Искандера».

Председательствующий не стал отвечать на эти вопросы.

Прокурор объяснил пустующую скамью подсудимых тем, что «процесс является не ухудшающим их положение».

Если вдуматься в эту юридическую формулировку, она глубоко цинична.

Действительно, процесс не может ухудшить положение Искандера и его товарищей по несчастью, потому что хуже уже некуда: Еримбетов сидит в СИЗО по облыжному обвинению уже больше года, Пестов и Соколенко – два месяца.

Но процесс мог хоть немного улучшить их самочувствие: они увидели бы родные лица, убедились, сколько незнакомых людей их поддерживает (если б тех, конечно, пустили в большой зал), публично зачитать свои апелляционные жалобы.

Хотя это я размечтался. Чтобы наш самый гуманный суд даже не проявил милосердие к подсудимым, а дал им маленькое послабление (кстати, предусмотренное законом)? Щас.

Впрочем, Асхат Аширбеков, отклонив и второе ходатайство, уточнил, что судебная коллегия не видит целесообразности в присутствии подсудимых на данном этапе. То есть не исключил их появления в суде на других заседаниях.

Он сделал замечание Мырзахану Еримбетову за реплику «Безобразие!» И предупредил, что «будет принимать меры».

Отец Искандера парировал: «Я, к сожалению, не могу принять меры».

Как бы то ни было, ситуация «Без меня меня судили» — это уже зазеркальный абсурд.

Осталось только убрать из процесса адвокатов – и, как верно пишет в фейсбуке Ербол Керимов (Yerbol Kerimov), «привет, «тройка!»

ПРИЗРАК ЧУЖОЙ ВОЛИ

Речь Игоря Лифшица, практикующего с 1984 года адвоката Искандера Еримбетова, была – говорю это безо всяких натяжек – выдающейся.

С завидной скрупулезностью Игорь Аркадьевич перечислял вопиющие нарушения, допущенные как ходе досудебного расследования (где, по его словам, «были сфабрикованы 70 томов уголовного дела о мошенничестве, юридически безграмотно и неумно»), так и в суде первой инстанции.

Напомню лишь некоторые, не все:

— Обыск у подзащитного проводился в ночное время.

— Документы вскрывались и описывались без понятых.

— Получение маржи, прибыли (а это цель любого бизнеса) было расценено как хищение.

— «Sky Service» не является субъектом естественной монополии, поэтому вправе устанавливать свои тарифы, которые в рыночной экономике регулируются только спросом и предложением. Но именно это и было вменено сотрудникам и акционеру компании как совершение преступления.

— На суде не были названы законы, нарушенные свободным ценообразованием.

— Сделки между «Sky Service» и ее клиентами — предмет гражданско-правовых отношений. И если у одной из сторон они вызывали вопросы, сначала их нужно было признать незаконными. А без этого недопустимо было начинать досудебное уголовное расследование. И т. д.

Игорь Аркадьевич еще в суде первой инстанции недоумевал: как органы предварительного расследования и прокуратура, столько раз преступив закон, имеют право обвинять в его нарушении других людей?

Два месяца назад г-н Лифшиц пришел к выводу: в деле нет не только СОСТАВА, но и СОБЫТИЯ преступления, нет потерпевших.

Не буду здесь пересказывать всё выступление адвоката, полную видеозапись можно посмотреть на странице Ербола Керимова. Приведу лишь две цитаты.

Кто был в суде первой инстанции по этому делу, помнит, что судья Такен Шакиров во что бы то ни стало стремился завершить процесс в пятницу, 19 октября. И поэтому продержал всех его участников в зале суда до глубокой ночи. Но, когда были похерены все процессуальные нормы и границы здравого смысла, всё-таки вынужден был отложить вынесение приговора на понедельник, 22 октября.

Игорь Лифшиц освежил в памяти этот эпизод: «Судья Шакиров настаивал, что в пятницу мы должны окончить судебный процесс. КОМУ МЫ ДОЛЖНЫ БЫЛИ СИДЕТЬ ДО ДВУХ ЧАСОВ НОЧИ? (выделено мной. – В. Б.)»

Здесь настолько прозрачный намек на чужую волю, довлеющую над независимым (типа по закону) судьей Шакировым, что я даже не стану развивать эту тему.

НЕ ОБИЖАЙТЕ «ПОНЯТИЯ»

И вторая цитата. Адвокат как саму собой разумеющуюся произнес фразу: «Следствие велось по понятиям, а не по закону».

(Тут Игорь Аркадьевич немного обидел «понятия», поскольку в них существуют хоть какие-то правила.)

Кто следил за процессом, убедился: закон и здравый смысл – последнее, чем руководствовались члены следственной группы, ведя досудебное расследование в отношении Еримбетова. Если они вообще руководствовались этими категориями.

По ходу, доказывая его «вину», они насочиняли такие юридические и экономические дефиниции, каких нет ни в юриспруденции, ни в экономической науке.

Со следователями адвокату всё более или менее ясно. Но вот что вызывает его недоумение: «Судья Шакиров, имеющий ТАКОЙ опыт, проигнорировал ТАКИЕ нарушения!»

Игорь Лифшиц попал в самый нерв, но распространяться на сей предмет не стал, учитывая свой статус и место действия. Да и, в конце концов, он не публицист, а юрист, чей инструментарий – факты и статьи закона, а не эмоции.

Я же позволю себе беглый анализ.

Итак, «сверху» в следственную группу спускается «цэу» (ценное указание): «закрыть» такого-то. Причем весь «креатив» оставляют на усмотрение исполнителей.

А уж «креаклы» реализуют «цэу» кто во что горазд. В меру своих умственных способностей и степени личной жестокости. Виновен ли фигурант в действительности, их не интересует. Главное – выполнить приказ. Как в народе говорят, «был бы человек, а статья найдется».

О профессиональном уровне тут не рассуждаю, поскольку в любом деле профессионализм подразумевает следование каким-то правилам и технологиям. В данном случае – нормам закона.

Тут же вместо закона действует «схема»: каким угодно способом доказать «вину» подозреваемого.

Но если из него не удается даже физическим путем выбить признание в том, чего он не совершал (как случилось с Искандером), дело, которое соорудили убогими и увечными методами, всё равно передается в суд.

А там судьи – люди с юридическим образованием, да подчас не с одним, действительно знающие закон и с большим опытом.

И вот к ним поступает дело, которое аж трещит от недопустимых доказательств и нарушений закона. Каждого из них в отдельности достаточно, чтобы адвокат развалил дело.

Но суд игнорирует нарушения, не слышит аргументов защиты, признаёт доказательства достоверными и допустимыми. И выносит обвинительный приговор.

КОГДА ПРОФЕССОР ИДЁТ НА ПОВОДУ У СТУДЕНТА-ДВОЕЧНИКА

С чем это сравнить?

Возьмем такой пример. Я редактор СМИ, и в мой коллектив учредитель внедряет безграмотного корреспондента. Тот сам начинает публиковать статьи, в которых кого-то целенаправленно мочит, причем с колоссальным количеством ошибок. А я лишен права не только завернуть тему, но даже отредактировать текст. Тем не менее, вся ответственность на мне, потому что это моя фамилия — как руководителя редакции — стоит в выходных данных издания.

Слава богу, в моей биографии подобных коллизий не было, я такого и представить себе не могу.

Но, наверное, мне просто повезло. И это очень мягкое сравнение. А здесь на кону – судьбы людей, которые ломают через колено.

Я часто пишу об «отрицательной селекции» в нашей Системе, которая засасывает в себя, прежде всего, людей с гуттаперчевыми этическими установками и ценит их не за профессионализм и интеллект, а за личную преданность.

Но полицейско-судебный сегмент Системы отрицательная селекция пропитала не только с точки зрения качества человеческого капитала, а и СТРУКТУРНО.

Здесь, фигурально выражаясь, профессор (судья) не может студента-двоечника (следователя) провалить (вынести оправдательный приговор) или отправить на пересдачу (на доследование), а обязан идти у него на поводу, выдавая абсолютное незнание им предмета (грубые нарушения закона) за прекрасное знание (полное соответствие закону). И в зачетке ставит ему «отлично» (обвинительный приговор фигуранту).

Как судьи, выносящие неправосудные решения, живут с этим ежедневным профессиональным унижением, — в конце концов, их проблема. Скорее всего, втянулись. Человек не скотина – ко всему привыкает. Да и у «судовладельцев» не забалуешь.

На напомню слугам Фемиды, что самая черная ночь бывает перед рассветом. И если не они, то их сыновья и дочери будут жить при свете дня.

Пожелаю таким судьям собраться с духом и посоветовать своим детям сменить фамилии. Раз гордиться отцами не получается, пусть хотя бы не живут с несмываемым пятном в паспорте.

Ведь у людей – невинно осужденных, их родственников, друзей, коллег, да и у незнакомых, кому не всё равно, — не такая кроткая и короткая память, как кому-то кажется.

***

Очередное заседание по «делу Еримбетова» начнется в 9.30 в понедельник, 24 декабря, в Специализированном межрайонном суде по уголовным делам г. Алматы (Карасай батыра, 85, угол ул. Сейфуллина).

Похожее

Поделись, чтобы люди узнали:

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
						1
2	3	4	5	6	7	8
9	10	11	12	13	14	15
16	17	18	19	20	21	22
23	24	25	26	27	28	29
30	31