Рассмотрение апелляции по незаконному задержанию и адмаресту уральского общественного деятеля показало устойчивый тренд казахстанского политического правосудия.
История с «террористическим рулоном бумаги» правозащитника и члена Общественной наблюдательной комиссии по ЗКО Максата Айсаутова и его административном арестом за «неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудника правоохранительного или специального государственного органа…» получила свое продолжение в апелляционной судебной коллегии Западно-Казахстанского областного суда. (см. «В Уральске полиция задержала трех человек в день съезда партии власти», «Цена вопроса – трое суток»).
Отбыв полный срок наказания в виде трех суток административного ареста за то, что якобы отказался от «добровольного осмотра» полицейскими рулона бумаги, Максат Айсаутов 25 февраля 2019 года подал апелляционную жалобу на постановление административного суда.
Уже на следующий день правозащитника пригласили в апелляционную судебную коллегию, жалобу рассматривал судья областного суда Алибек Ахметов с участием прокурора Жумашевой. Судья внимательно выслушал доводы Айсаутова и поинтересовался: почему он не обжаловал протокол об адмнарушении, а также само постановление об аресте немедленно, а стал это делать только сейчас?
Справедливости ради нужно сказать, что обжаловать постановление весьма проблематично из камеры, куда немедленно после его оглашения отправляют правонарушителя, хотя постановление еще не вступило в законную силу и у человека есть право на его обжалование. Таким образом, шансы на то, что апелляционная инстанция освободит человека, который уже «сидит» почти равны нулю. Во всяком случае, мне не приходилось сталкиваться с такими справедливыми судебными документами.
Административное законодательство уже сформировано с обвинительным уклоном, т.е. если суд первой инстанции признал человека правонарушителем, то апелляционная вряд ли пойдет на отмену: ведь тогда нужно наказывать судью и полицейских, а это уже из области фантастики.
Думается, эта норма права весьма далека от Конституции РК, согласно которой лицо считается невиновным в совершении преступления, пока его виновность не будет признана вступившим в законную силу приговором суда. Это, конечно, не уголовное право, однако по аналогии: вина то еще не установлена вступившим силу судебным актом, а человек уже лишен свободы.
Так получилось и в этот раз. Правозащитник довел до суда факты многочисленных нарушений норм материального и процессуального права, норм Конституции РК и международного права, которыми должен был руководствоваться судья Халыков. Участвующая в деле прокурор заявила ходатайство о вызове в суд главных фигурантов обвинения, — сотрудников полиции подполковника Куспаева и майора Ракишева. Суд удовлетворил это ходатайство и дело отложили до 27 февраля 2019 года.
В назначенное время вновь был выслушан правозащитник, который тезисно изложил допущенные нарушения со стороны полицейских. В первую очередь речь шла о понятии «добровольного осмотра» и «неповиновения законному требованию», поскольку в даном случае оба несовместимы и противоречат здравому смыслу.
Допрошенные в качестве свидетелей полицейские чины вели себя более чем уверенно, с чувством преисполненного долга, как будто только что задержали особо опасного преступника. При этом оба под присягой подтвердили, что они действовали в целях антитеррористической безопасности «в местах массового скопления людей». Их показания изобиловали фразами: «с именем закона» и со ссылкой на ст. 19 «Об органах внутренних дел Республики Казахстан».
В частности, начальник местной полицейской службы подполковник Куспаев и его подчиненный майор Ракишев, видимо, имели ввиду пункт ст. 19, где говорится «Действия сотрудников органов внутренних дел, которыми временно ограничиваются права физических лиц, сопровождаются словами: «Именем закона»».
Будучи наделенными столь широкими полномочиями, вышеназванные полицейские, видимо, «забыли» что у них есть еще и обязанности, а именно: сотрудники при реализации полномочий обязаны: представиться и предъявить служебное удостоверение при обращении к физическим лицам; сообщить лицу после задержания основания его задержания; разъяснить, что он имеет право не свидетельствовать против себя и близких родственников, право на один телефонный звонок и защитника; сообщать о задержании физического лица его близким родственникам; соблюдать права и законные интересы физических лиц, не применять пытки, насилие, жестокое, бесчеловечное, унижающее достоинство обращение, умышленное причинение физической боли и нравственного страдания. Запрещается принуждать к даче показаний и признанию себя виновным в совершении уголовного или административного правонарушения.
Из просмотренной видеозаписи стало видно, что Айсаутов на требование добровольно предъявить для осмотра рулон бумаги показывает его полицейскому Куспаеву. Причем, показывает ему рулон, предъявляя его пустоту на обозрение, поворачивая со всех сторон. Однако, вполне понятно, что полицейским совершенно не нужно было осматривать рулон бумаги в котором нет и не может быть никакой угрозы; им нужно было увидеть, что написано в этих плакатах, с тем чтобы угодливо упредить неприятные вопросы акиму и отобрать плакаты.
Но и этого полицейским показалось мало. Через три дня после якобы совершенного правонарушения они решили вменить ему неповиновение с целью последующего ареста. С этой целью и был препровожден в «комнату досмотра» гражданский активист, где от него опять потребовали развернуть плакаты. Полицейский Ракишев, требуя соблюдения законности от Айсаутова в нарушение п.5 ст. 19 Закона РК «Об органах внутренних дел» на просьбу правозащитника представиться по форме и предъявить служебное удостоверение, отказался, пояснив, что он его «и так знает».
Апелляционное рассмотрение завершилось весьма прогнозируемым итогом: государственный «правозащитник» в лице прокурора Жумашевой дала заключение о законности постановления суда первой инстанции и просила отказать в удовлетворении апелляционной жалобы.
Здесь вспомнилась сказка Салтыкова-Щедрина «Недреманное око»:
«В некотором царстве, в некотором государстве жил-был прокурор, и было у него два ока: одно — дреманное, а другое — недреманное. Дреманным оком он ровно ничего не видел, а недреманным видел пустяки. И пошел он по судебно-административному полю гоголем похаживать. Ходит да посвистывает: берегись! в ложке воды утоплю!
Только видит: стоит человек и криком кричит: «Ограбили! батюшки, караул!» Разумеется, он — к ограбленному.
— Что ты, такой-сякой, на всю улицу зеваешь! вот я тебя!
— Помилуйте, Прокурор Куролесыч, воры!
— Где воры? какие воры? врешь ты: никаких воров нет и не бывало (а они у него под ноздрею с дреманной стороны притаились)! Это вы нарочно, бездельники, не заслуживающими внимания жалобами начальство затруднить хотите… Взять его под арест!
Идет дальше, слышит: «Мздоимцы, Прокурор Куролесыч, одолели! мздоимцы! лихоимцы! кривотолки! прелюбодеи!»
— Где мздоимцы? какие лихоимцы? никаких я мздоимцев не вижу! Это вы нарочно, такие-сякие, кричите, чтобы авторитеты подрывать… Взять его под арест!»
Ну вот, это такое лирическое отступление. Дата создание этого великолепного произведения конец 1884 года, а надо же как смахивает на нынешние времена…
Не буду мучить читателей неопределенностью, все закончилось так, как и следовало ожидать: апелляционная инстанция никаких нарушений не усмотрела, постановление признала законным и обоснованным, а в удовлетворении апелляционной жалобы отказала… Так что очень советую правозащитникам и всем остальным обязательно показывать рулоны с бумагой или что еще может вызвать любопытство полицейских, а то не ровен час арестуют за неповиновение.
Павел КОЧЕТКОВ, директор Западно-Казахстанского областного филиала КМБПЧ
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.