В 2021 году доля женщин-депутатов в Мажилисе Парламента Казахстана составляла 27%, а в 2024 году этот показатель снизился до 18%. Действующая с 2020 года 30%-ная квота для женщин, молодёжи и людей с инвалидностью (последние были включены в 2022 году) в партийных избирательных списках, судя по всему, не гарантирует увеличения именно женского представительства. Редакция Factcheck.kz разбирается, что не так с подобной системой квотирования с точки зрения гендерного равенства, и что можно изменить.
Первые изменения, подписанные президентом Токаевым в 2020 году, предусматривали обязательную 30%-ную квоту в избирательных списках политических партий для женщин и молодёжи. Позже в этот список были включены и люди с инвалидностью. До этого нормы, определяющей количество женщин, молодёжи и людей с инвалидностью, которые должны быть представлены в Парламенте, не было.Квотирование — распространённая в мире практика: сегодня в 138 странах предусмотрены конституционные, избирательные или партийные квоты. Обычно они направлены на обеспечение принципов равного участия в политике и инклюзивности. Как пишет ведущий эксперт КИСИ при Президенте РК Гульмира Токанова, квотирование не следует рассматривать как механизм, при котором представители обделённых или исключённых групп будут защищать интересы только этих самых групп: «назначение политического квотирования намного шире — в обеспечении плюрализма мнений, преодолении однобокого (гендерно или социально обусловленного) взгляда и обеспечения равенства возможностей при принятии решений для всеобщего блага». Гендерное равенство является одной из 17 целей устойчивого развития ООН, которую планируется достичь до 2030 года. Однако в Казахстане, как минимум в вопросе представленности женщин в Парламенте, наблюдается регресс. По словам доктора права PhD, международного эксперта ООН по гендерным вопросам Халиды Ажигуловой, в Центральной Азии есть хороший пример применения гендерных квот. В Кыргызской Республике с 2011 года в соответствии со статьёй 23 Закона «О государственных гарантиях равных прав и равных возможностей для мужчин и женщин», «Президент в пределах своих полномочий назначает и представляет кандидатуры в каждый государственный орган с учётом гендерного представительства не более семидесяти процентов лиц одного пола». Согласно статье 24 того же Закона, Жогорку Кенеш (Парламент) в пределах своей компетенции с учётом представительства не более семидесяти процентов лиц одного пола: по представлению Президента избирает судей Верховного суда (в том числе судей Конституционной палаты Верховного суда);
утверждает состав Совета по отбору судей; избирает членов Центральной комиссии по выборам и проведению референдумов; избирает членов Счётной палаты; избирает заместителей Акыйкатчы (Омбудсмена) по представлению Акыйкатчы (Омбудсмена). На мой взгляд, это самая правильная формулировка для обозначения гендерной квоты: представительство не более семидесяти процентов одного пола. Здесь нет акцента на конкретный пол — женщины. Также такое определение предупреждает создание искусственного гендерного баланса 50% на 50%. Также нам важно понимать, что гендерная квота — это не женская квота. Это квота для противоположного пола, который представлен в меньшем количестве в органе власти. Поэтому именно такая формулировка гендерной квоты позволяет женщинам занимать не только минимальные 30%, но и 50% и даже 70% мест в органе власти. Для нас, как граждан, самое главное, чтобы лучшие из лучших среди женщин и мужчин участвовали в управлении страной. Халида Ажигулова Что не так с 30%-ной квотой
Для того чтобы политика квотирования работала стабильно и эффективно, необходимы предварительный анализ и оценка. В противном случае квота может не оказать существенного влияния на политику гендерного равенства в Парламенте. Казахстан является наглядным примером: если в 2021 году женщины занимали около 27,4% мест в Мажилисе, то к 2024 году их доля сократилась до 18,4%. По мнению Халиды Ажигуловой, это связано с неправильным применением механизма гендерной квоты. По её словам, в 2020 году, когда обсуждался вопрос о введении гендерной квоты в партийные списки для участия в парламентских выборах и выборах в маслихаты (местные представительные органы — ред.), будучи членом парламентской рабочей группы, она выступала против общей квоты для трёх категорий. Ещё тогда я и другие эксперты критиковали введение смешанной 30%-ной квоты одновременно для женщин, молодёжи и лиц с инвалидностью. Я считаю, что это должны быть три отдельные квоты. Да, они могут где-то пересекаться, но гендерная квота в 30% должна быть отдельной.
Халида Ажигулова
Эксперт также подчёркивает, что ещё одной проблемой является то, что введённая в 2020 году 30%-ная квота распространялась только на партийные списки на этапе выборов. То есть требование действовало лишь до объявления итогов голосования. По её словам, к сожалению, разработчики законопроекта не захотели закрепить норму о 30%-ной квоте для списков, которые фактически получают депутатские мандаты. Когда стали известны результаты парламентских выборов 2023-го года по политическим партиям, большинство руководителей партий не захотели применять 30%-ную квоту при распределении депутатских мандатов среди своих же членов и выдали мандаты преимущественно мужчинам.
Халида Ажигулова
Авторы исследования «Гендерная и инклюзивная политика в Казахстане: эффективность и перспективы 30-процентной квоты», опубликованного в сборнике Аналитической школы при Сенате, также отмечают необходимость дополнительного анализа и совершенствования механизма квотирования. Как пишут аналитики, согласно индексу гендерного равенства Всемирного экономического форума, Казахстан показал заметное снижение: с 62-го места в 2023 году страна опустилась на 76-е в 2024 году. Это падение связано с субиндексом «политические возможности», где Казахстан в 2023 году набрал 0,146 балла (100-е место), а в 2024 году — лишь 0,116 (116-е место). В маслихатах доля женщин составила лишь 23,02% от общего числа депутатов, то есть 786 из 3415 депутатов. Порог в 30% преодолели только Восточно-Казахстанская область (31,2%), Улытау (30,1%) и Северо-Казахстанская область (30%). Доля женщин-депутатов в маслихатах по регионам. Источник: статья «Гендерная и инклюзивная политика в Казахстане: эффективность и перспективы 30-процентной квоты»
Учитывается ли мнение экспертов и женщин?
Авторы вышеупомянутого исследования также представили результаты опроса среди 30 030 женщин в Казахстане. На вопрос «Насколько важно, по вашему мнению, участие женщин в политике?» 57% респондентов ответили: «Женщины должны играть важную роль в политике, чтобы их права были равны с правами мужчин». В целом, каждая шестая женщина заявила о готовности участвовать в политике, при этом 18% считают, что для них нет в этом никаких препятствий. Однако уровень готовности женщин к участию в выборах остаётся ниже среднего: чаще всего они готовы баллотироваться именно в маслихаты (36%). Уровень готовности женщин участвовать в выборах (в %). Оранжевый цвет — «не готова участвовать в выборах»; зелёный цвет — «готова участвовать в выборах». 1 колонка — аким села или района; 2 колонка — депутат маслихата; 3 колонка — депутат Парламента; 4 колонка — президент. Источник: статья «Гендерная и инклюзивная политика в Казахстане: эффективность и перспективы 30-процентной квоты» Кроме того, авторы работы провели опрос среди 195 экспертов и выявили основные тенденции в их отношении к внедрению гендерной квоты в Казахстане. Большинство экспертов (64,9%) поддерживают 30%-ную квоту исключительно для женщин; 49% назвали расширение возможностей женщин участвовать в политических и управленческих процессах главным положительным эффектом системы квотирования;
33,3% отметили формальный характер реализации квоты как основной негативный фактор.
При этом аналитики подчёркивают, что среди самих экспертов наблюдаются значительные гендерные различия в восприятии квоты. Например, женщины-эксперты считают, что положительные эффекты квоты преобладают, и она не противоречит принципам справедливости. По их мнению, квота — это не искусственная возможность, а эффективный инструмент для исправления неравенства, формировавшегося десятилетиями. Мужчины-эксперты, напротив, акцентируют внимание на рисках, связанных с системой квотирования, таких как снижение профессионализма, подрыв принципов меритократии и дискриминация мужчин-кандидатов. По их мнению, квота может привести к попаданию в политику менее квалифицированных участников. Халида Ажигулова считает, что ключевой фактор — отсутствие политической воли на высшем уровне. Наши женщины уже давно доказали, что являются успешными управленцами. Более того, женщина-лидер — это как раз и есть часть нашей казахской культурной идентичности, когда на протяжении веков в кочевой культуре женщина была и руководителем племени, рода, и судьей. Как и со всеми другими важными законами, достаточно одного слова Президента, и гендерные квоты будут успешно введены и на уровне Парламента, и на уровне всех других государственных органов.
Халида Ажигулова
Каковы решения?
Авторы исследования «Гендерная и инклюзивная политика в Казахстане: эффективность и перспективы 30-процентной квоты» предлагают 17 рекомендаций для решения обозначенных проблем, которые разделены на три категорий: законодательные реформы, улучшение механизмов мониторинга институционального и гендерного равенства и изменение общественного сознания. Первая из рекомендаций — которую упоминает и Халида Ажигулова — предусмотреть в Законе Республики Казахстан «О выборах» квоту для женщин отдельно от квот для молодёжи и лиц с инвалидностью. По мнению Ажигуловой, Казахстан может взять пример с Кыргызской Республики и ввести гендерную квоту на уровне Конституционного закона Республики Казахстан «О Парламенте Республики Казахстан и статусе его депутатов» от 16 октября 1995 года. Эксперт также напоминает, что эта мера должна рассматриваться как временная и вынужденная. Важно отметить, что гендерные квоты называются временными мерами по продвижению гендерного равенства. С одной стороны, они являются примером позитивной дискриминации. С другой стороны — это вынужденная мера для исправления существующей ситуации социальной несправедливости, когда достойных казахстанских женщин политиков искусственно не впускали в большую политику, но впускали только так называемых «своих», «лояльных» и «безопасных для режима» женщин. Гендерную квоту нужно ввести минимум на 10-20 лет, чтобы в обществе сформировалась новая политическая культура и чтобы в любом депутате мы, прежде всего, видели представителя народа, а не женщину или мужчину.
Халида Ажигулова
Среди других рекомендаций: ввести санкций для политических партий за несоблюдение квоты и поощрения за превышение квоты; назначить орган, а также привлечь организации гражданского общества, которые будут следить за соблюдением квоты; назначить орган, который будет следить за исполнением гендерной политики; ввести принцип гендерного равенства в государственные стратегические документы; проводить информационно-разъяснительную работу о роли женщин в политике; проверять школьные материалы на предмет гендерной сенситивности и проводить тренинги для учителей на эту тему; следить за тем, чтобы не допускать дискриминационный контент в Сети в отношении женщин-политиков и другие.
Данный материал опубликован в рамках проекта «Универсальный фактчекинг: противодействие токсичным нарративам о правах человека в Казахстане», реализуемого Международным центром журналистики MediaNet при поддержке Посольства Королевства Нидерландов в Казахстане.
Фактчек.кз
Обсуждение закрыто.