Активист из Жанаозена Ержан Елшибаев, находящийся в кызылординской тюрьме, вышел на связь с корреспондентом Азаттыка и рассказал о правах осуждённых, причинах, подтолкнувших его к членовредительству, и о том, чем бы хотел заняться после освобождения.
17 ноября 2019 года суд города Жанаозена приговорил Елшибаева к пяти годам тюрьмы. Суд признал его виновным по статье 106, часть 2, пункт 7 («умышленное причинение тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений»), уголовного кодекса.
24 марта 2019 года Елшибаев был задержан в его доме и доставлен в полицию. Позже суд санкционировал его арест. Елшибаеву инкриминировали «нанесение телесных повреждений» в связи с некой дракой в городе в 2017 году, не связанной с протестами, во время которой, как утверждало следствие, активист якобы нанес травму человеку. 25 ноября 2019 года апелляционный суд оставил приговор в силе, хотя причастные к инциденту лица заявили, что претензий к Елшибаеву не имеют.
До привлечения к суду Елшибаев поднимал проблему безработицы в Жанаозене. Елшибаев предъявленное ему обвинение отверг, назвав его преследованием за гражданскую активность.
Казахстанские правозащитники называют дело политически мотивированным. В августе 2019 года они внесли Ержана Елшибаева в список «политических заключенных».
2 июня Рабочая группа ООН по произвольным задержаниям назвала нарушением задержание и заключение в тюрьму Ержана Елшибаева. 11 февраля Европарламент принял резолюцию о ситуации с правами человека в Казахстане, потребовав освобождения Елшибаева.
«Сотрудники тюрьмы часто говорят: «Можешь нанести себе порезы, повеситься»»
Азаттык: Ержан, в прошлом году вы нанесли себе порезы в тюрьме ИЧ-167/9 в Ленгере Туркестанской области, а в прошлом месяце — в тюрьме ЗК-169/5 в Кызылорде. Что побудило вас пойти на такие крайние меры?
Ержан Елшибаев: Одна из причин — превышение сотрудниками тюрьмы своих полномочий. Я часто жалуюсь на состояние осуждённых в своем окружении. Всё началось в Туркестанской области. После жанаозенского СИЗО меня перевели в ИЧ-167/9 в Ленгере. Когда я потребовал полагающиеся заключенным вещи, тюремные охранники начали меня избивать, называя «терпилой» и «заявчиком». Тогда я зашил себе рот.
Такая же ситуация повторилась в учреждении ЗК-169/5, где я сейчас отбываю наказание. Заключенных за людей не считают. Меня поместили в ШИЗО за то, что поинтересовался, почему не проходят мои заявления и почему письма, адресованные мне, раскрываются без моего присутствия. 29 июля, когда я там находился, меня поместили в тюрьму строгого режима на девять месяцев, заявив, что в моей сумке вместе с принадлежностями для умывания были обнаружены «запрещенные режущие предметы».
Сотрудники тюрьмы часто говорят: «Можешь нанести себе порезы, повеситься». Тогда и приходит в голову мысль, что лучше нанести порезы или повеситься. Одним словом, это психологическое и моральное давление. С момента поступления в учреждение ЗК-169/5 страдаю из-за геморроя. Мне очень больно. Вызывал сотрудников медсанчасти, но они не лечат. Пришел хирург и написал в медицинской карте, что нужна операция. «Лекарств нет. Если хочешь лечиться, позвони родителям. Почему все болеют, как попадают в тюрьму?» — говорят они.
Когда болезнь обострилась, я написал в Минздрав и прокуратуру. Приехал представитель прокуратуры и сказал, что «в отношении сотрудников полиции заведено дело, а меня вылечат после регистрации на портале (интернет-ресурс по госпитализации граждан на бесплатное лечение. — Ред.)». Пока только на словах. Что я мог еще сделать в этой ситуации, кроме того, чтобы нанести себе порезы?!
«Пытали, пока я не потерял сознание». Письма из казахстанских тюрем
Азаттык: Расскажите о соблюдении прав осуждённых. Тюрьма инспектируется такими организациями, как Национальный превентивный механизм, и другими общественными комиссиями. Но суицидов много. Только на прошлой неделе четыре человека нанесли себе травмы в учреждении ЗК-169/5, где вы отбываете заключение.
Ержан Елшибаев: Смешно говорить о правах осуждённых в тюрьмах Казахстана. С момента осуждения я сменил три тюрьмы. Везде одинаковая ситуация. Сотрудники тюрем очень грубо обращаются с заключенными. Их не считают за людей, считают нормой использование ненормативной лексики при обращении с ними (в докладе Amnesty International о ситуации с правами человека в Казахстане за 2020 год говорится: «Пытки и другие виды жестокого обращения по-прежнему повсеместно применялись в пенитенциарных учреждениях. За редкими исключениями власти не проводили беспристрастных, независимых и эффективных расследований таких инцидентов». — Ред.).
Мы осуждены в соответствии с уголовным кодексом Казахстана и лишены свободы, но мы не лишены наших конституционных прав. Они подстрекают нас к членовредительству и суицидам. Статья 17 Конституции гласит, что «достоинство человека неприкосновенно». Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство.
Поэтому заключенные, находящиеся и без того в депрессивном состоянии, остро реагируют на слова, унижающие достоинство, и легко прощаются с жизнью. Таких случаев много. Про четырех человек — это известный случай. Большинство таких случаев не выходят за пределы тюрьмы. Всё закрыто. То есть самоубийство — это способ защиты осуждённого, выходящий за рамки Конституции и закона.
«Не могу больше молчать». Почему заключенный-гей пытался покончить с собой
«Я много о чем мечтаю»
Азаттык: Как в тюрьме обстоят дела с питанием, постельными принадлежностями, одеждой? Что можете сказать об общем состоянии тюрьмы?
Ержан Елшибаев: В большинстве случаев осуждённые выходят на свободу юристами без диплома. Мы наизусть расскажем уголовный кодекс и приказы департамента комитета уголовно-исполнительной системы (КУИС), если нас разбудят ночью и спросят.
Согласно требованиям того же КУИС, каждому осуждённому полагаются два комплекта верхней одежды, две футболки, два комплекта нижнего белья и шесть пар носков. Для участия в спортивных мероприятиях должны предоставлять зимнюю и летнюю одежду, спортивную обувь, зимние ботинки, две пары зимней и летней рабочей одежды (робы). Но они нам это не выдают. Если спрашиваем, отвечают, что, мол, в бюджете денег нет. В ЗК-169/5 нас 700 осуждённых, из них 500 получают ткань из дома, и здесь отдают на пошив по бартеру за сигареты. А если ходить без формы, которую они сами не выдают, то накажут за несоблюдение тюремных правил.
Еда очень плохая. Есть соответствующий рацион, который должен соблюдаться. Это рис, одно яйцо в день, 20 граммов масла, молоко по утрам. Вместо этого они дают жидкий суп с двумя-тремя кусками картофеля и кусочком мяса, менее четырех-пяти граммов масла и яйца два раза в неделю. Молока нет совсем. Если спрашиваем, говорят: «Нет бюджета, нет денег» — или закрывают в ШИЗО. «Вы подливаете масла в огонь?» — говорят они. У меня есть все доказательства этого, и я отвечу за свои слова.
Азаттык: Ержан, чем вы будете заниматься после освобождения? Расскажите о своих планах.
Ержан Елшибаев: На самом деле меня арестовали за то, что я рассказал о безработных в Жанаозене. Потому что по моему обвинению ни у кого претензий не было. Мы подняли вопрос о безработице после того, как 2019 год объявили Годом молодежи.
Мы думали, что на проблему обратят внимание и правительство поможет. Но я не жалею об этом и продолжу говорить о безработице, потому что знаю, что эта проблема не решена. Я слышал, что в Жанаозене открыли такие учреждения, как, к примеру, «Таза Су», но слышу, что проблема не решена. Я много о чем мечтаю.
Часто думаю о том, чем буду заниматься, когда выйду на свободу. Хочу помогать своим родителям и правильно воспитать ребенка. Родители предложили мне стать правозащитником. Это тоже не исключено. Прежде всего хочу получить высшее образование. Выбрал журналистику. Хочу стать профессиональным журналистом, давать точную информацию, открывать людям глаза на происходящее.
https://rus.azattyq.org/a/kazakhstan-poitical-prisoner-erzhan-elshibaev-interview/31417887.html
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.