В редакцию газеты «Время» поступило письмо от Мухтара ДЖАКИШЕВА, которое он адресовал средствам массовой информации и судебным органам республики, включая Верховный суд РК.
В своем письме он сообщает, что в ближайшее время в суд №2 Сарыаркинского района Астаны поступит очередное уголовное дело по обвинению его в совершении хищений, связанных с месторождениями урана.
Бывший руководитель национальной атомной компании настаивает на том, что судебный процесс должен быть гласным и открытым.
По словам Джакишева, граждане вправе знать, что на самом деле произошло с недрами страны, “тем более что они принадлежат народу Казахстана”.
О причинах, побудивших Мухтара написать это письмо, рассказывает его жена Жамиля ДЖАКИШЕВА.
— Жамиля, ваш супруг утверждает, что второе дело против него “имеет большой общественный резонанс”. В чем он состоит?
— Если идет речь о незаконной распродаже урановых рудников, как утверждает следствие, то это касается всех казахстанцев, народ должен знать, кому и как распродаются его богатства.
Это письмо — подтверждение того, что Мухтару скрывать нечего. Он готов к открытому процессу.
— В чем суть обвинений по второму делу?
— На мой взгляд, дело моего мужа с самого начала — мая 2009 года — было совершенно необоснованно засекречено. Я даже не могу назвать полный объем обвинений и исков — их никто не видел. Единственное, что я знаю, — уголовное дело расследовалось по фактам, которые вменялись ему в вину с момента его задержания.
Там, если вы помните, его обвиняли в незаконной распродаже урановых месторождений, в том, что он чуть ли не сам себе их продавал и владеет 60 процентами богатств казахстанских недр. Именно те обвинения, как я понимаю, будут положены в основу нового процесса.
— 14 лет — большой срок. Зачем, на ваш взгляд, нужен второй процесс?
— Я этим вопросом задаюсь уже третий год. Может, просто хотят довести до конца заявленное. Либо это предлог, чтобы он находился под присмотром. Он все это время содержится в СИЗО ДКНБ Астаны.
— Он ознакомился с материалами дела?
— Да, но не в полном объеме. Там довольно большое дело — 200 с лишним томов. Зато прокуратура ознакомилась за три дня. В пятницу, 14-го числа, дело передали в прокуратуру, а в четверг, 20-го, когда я попросила о свидании, мне сказали, что дело уже отдали в суд. Процесс, думаю, уже скоро начнется.
— После задержания Мухтара Еркиновича активно муссировалась версия о том, что без него компания долго на плаву не продержится. Что-то похожее он сам говорил в беседе, запись которой попала в Интернет. Однако прошло больше двух лет, “Казатомпром” бодро рапортует об успешных начинаниях и программах. Это была своего рода “страшилка”?
— Вы говорите о записи, которая не являлась интервью для СМИ. Эта съемка не была предназначена для широкой публики, и уж тем более он никого не пугал. Он высказал свою позицию, дал свои пояснения и комментарии сотрудникам, по всей видимости, КНБ. Его спрашивали — он отвечал, рассказывал обстоятельства дела и в том числе про то, какие шаги он предпринимал и от чего пытался оградить Казахстан.
Он говорил, что может случиться, если не предпринимать те или иные действия. Слушали его советы или нет — это другой вопрос. Многие его слова оказались пророческими.
— Тогда он говорил о том, что у “Казатомпрома” маячили сделки, которые бы уменьшали зависимость Казахстана от России. И они были невыгодны именно российской стороне.
— Взять ту же канадскую компанию Uranium One. (В интервью, размещенном на YouTube, Джакишев сказал, что Россия стремилась вытеснить Казахстан с японского рынка и гарантировать поставки урана посредством канадской добывающей компании Uranium One. Но он якобы убедил японских партнеров заблокировать Uranium One и настоять на роли Казахстана на японском рынке. — З. А.)
Сейчас контрольный пакет находится у российской компании “Атомредметзолото”, которую, к слову, возглавляет зять Владимира ШКОЛЬНИКА, нынешнего главы “Казатомпрома”.
Были заключены сделки, в результате которых большая часть рудников перешла в распоряжение россиян. От некоторых знакомых я слышу, что практически везде на местах сменилось руководство — во главе стоят россияне. Конечно, они будут бодро рапортовать об успехах, никто же не признается в том, что у них проблемы. Но проблемы есть. Например, социальная программа по развитию местных рудников, которую инициировал Мухтар, не работает.
Когда образовывалось какое-то СП, он ставил условие, чтобы в контрактах был пункт о социальном пакете обязательств иностранной стороны. Там же люди живут, они не только работать должны. Им надо учиться, получать медицинское обслуживание. Но пункты в контрактах остались, а программы свернуты. Везде большие сокращения.
— Он это как-то комментирует сейчас?
— На свидании об этом не дают разговаривать — исключительно на нейтральные темы. Иначе свидание тут же прекращается.
— Была информация о том, что “Казатомпром” тоже выдвинул какой-то иск против вашего мужа.
— Да, отдельно от второго дела “Казатомпром” подал свой иск. И, что самое интересное, его засекретили также, хотя гражданские дела никогда не засекречивают. В чем суть исковых требований — я не знаю. Мы пытались добиться участия наших защитников. Мухтар написал заявление, что хочет присутствовать, но никто на это не отреагировал. Отложили слушания и подали ходатайство, чтобы дело рассматривали без участия Мухтара и его представителей.
— Как давно вы навещали супруга? Как он себя чувствует?
— Я видела его в начале этого месяца, состояние здоровья не изменилось, у него есть проблемы с давлением. Независимых врачей не допускают, результаты обследований для ознакомления не дают, проконсультироваться у других специалистов не могу.
Я передаю одни и те же лекарства на протяжении длительного времени, но результата никакого нет. Наверное, надо менять лечение, но этого не происходит. Он, конечно, бодрится при мне, но выглядит неважно.
— Он верит в положительный исход дела?
— При таком раскладе верить в это безрассудно. Но он все равно будет защищаться.
Источник https://www.nur.kz
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.