В целом у казахстанцев есть опасения, что политические реформы в Казахстане могут происходить на фоне негативных социально-экономических сценариев, но они все равно считают сохранение статус-кво во внутренней политике неприемлемым.
Главный вывод ученых Университета КИМЭП, сделанный в результате статистического опроса, фактически опровергает многолетний довод власти «сперва экономика, потом политика». Оказалось, что даже опасность сильной инфляции в 40–50% не служит в глазах опрошенных аргументом в пользу отказа от политической модернизации. Да, люди не хотят стать беднее практически в два раза, но готовы платить за демократизацию достаточно высокую цену. Подробнее о результатах исследования – в интервью с его авторами.
Казахстанцы – за полную демократизацию
F: Расскажите чуть подробнее об этом исследовании? Какая выборка, как формулировались вопросы респондентам? Какова была цель?
Бермонд Скоггинс: Главной целью было понять в сегодняшних сложных геополитических и социально-экономических условиях, насколько люди готовы поддерживать курс президента Токаева во внутренней (демократизация) и внешней политике и будет ли поддержка сохраняться при разных экономических сценариях. Потому что долгие годы в Казахстане считалось, что люди беспокоятся только об экономике и политическая демократизация им особо не нужна.
Хотели протестировать эту гипотезу и понять, что сейчас на самом деле волнует людей. И наши исследования показали, что даже при относительно сильной инфляции люди – за реформы, если сравнивать со сценарием, где страна сохраняет статус-кво.
F: Что имеется в виду под статусом-кво?
Динара Писарева: Статус-кво описывался у нас таким образом, что президент Токаев принимает все основные решения, остальные просто выполняют его приказы, нет выборности акимов и судей и в целом сохраняется ситуация, которая есть сейчас. А полная демократизация – это честные выборы, независимость судов, новые независимые политические партии, баланс ветвей власти, свободные СМИ и так далее. Кроме того, мы предлагали респондентам на выбор сценарий постепенной и полной демократизации. И оказалось, что население поддерживает полную демократизацию больше, чем статус-кво.
Ныгмет Ибадильдин: Всего у нас было 630 респондентов со всего Казахстана, это достаточно репрезентативная выборка, но поскольку мы предлагали им выбирать из десяти сценариев, фактически у нас на руках – 6300 наблюдений.
Опрашиваемые должны были каждый раз делать выбор между двумя так называемыми портфолио, или сценариями. К примеру, первый сценарий описывается так: «Казахстан поддерживает тесные отношения с Россией, идет постепенная демократизация, при этом инфляция составляет 40–50%». Второй сценарий: «Казахстан поддерживает отношения с ЕС, постепенная демократизация, инфляция 40–50%» и так далее. И люди просто выбирают самый для себя предпочтительный сценарий.
Каждый сценарий оценивали по шкале от 1 до 5, показатель 3 – это нейтральное отношение.
Всё, что выше 3, – позитивная реакция, ниже – негативная. По графику можно увидеть, что при 40–50% инфляции людям уже ничего не нравится. При условии инфляции от 7 до 12% для статус-кво среднеарифметическая оценка была около 3, то есть более-менее нейтральная, жить можно. А для частичной и полной демократизации при прочих равных условиях среднее арифметическое выше 3 (позитивная реакция).
Таким образом, располагая 6300 наблюдений, мы, с помощью статистического анализа, смогли определить, какие из этих сценариев наиболее поддерживают казахстанцы.
Только не Китай?
Еще один достаточно очевидный вывод исследования – синофобные настроения в Казахстане по-прежнему сильны. Что касается сближения с Россией, Турцией или ЕС – участники исследования примерно одинаково одобряют все три направления внешнеполитического вектора.
Н.И.: По сути, мы тестировали отношение казахстанцев к сценариям, когда определенные политические решения могут быть обусловлены или вести к негативным экономическим или внешнеполитическим последствиям. Мы связали три вещи: разные сценарии инфляции, влияние геополитических факторов (курс на сближение с Россией, Турцией, ЕС или Китаем) и как это отразится на поддержке политических реформ внутри страны. И первый вывод – при любых раскладах, даже при очень высокой инфляции люди готовы к демократическим реформам.
При этом во второй части исследования, где мы подключаем внешнеполитический вектор, наибольшие опасения вызывает сценарий, где мы сближаемся с Китаем. Синофобные настроения достаточно хорошо задокументированы в нашей стране, и наше исследование просто подтвердило, что люди до сих пор очень боятся сближения с КНР.
Д.П.: В целом исследование выявляет достаточно сильный уровень тревожности в стране, например, в отношении возможного вынужденного участия Казахстана в каких-то военных действиях. Людей тревожит и ухудшение финансовой ситуации. Один из интересных результатов исследования – казахстанцы относятся одинаково к альянсу с Россией и Турцией. Они примерно в одном ряду, и, скажем, если бы внешнеполитический курс изменился в сторону еще большего сближения с Турцией, это не вызвало бы сильного сопротивления, по сравнению с тем же Китаем.
F: Вызывает сомнения сильная поддержка альянса с Россией. Особенно судя по соцсетям и СМИ…
Б.С.: Наше исследование проводилось летом, сейчас ситуация может быть несколько иной. Да и соцсети не всегда отражают реальное положение вещей. Они могут отражать, более или менее, настроения людей в больших городах, где лучше охват интернетом, а вот в малых населенных пунктах и аулах картина может быть иной. Чаще всего ваше видение социальной реальности находится под влиянием вашего круга общения, а он, как правило, избирательный.
Н.И.: Одно из преимуществ нашего метода – что мы можем выявить скрытые предпочтения респондентов, проявить их истинные страхи. Мы не спрашиваем их напрямую: вам нравится Россия.
или хотите ли вы демократию? Мы прячем эти вопросы среди других сценариев и пытаемся понять, чего они хотят, по их выбору. Они выявляют свои предпочтения, выбирая одни опции и не выбирая другие.
F: По итогам вашего опроса, казахстанцы именно какого возраста поддерживают демократизацию? Среди них больше горожан или из аулов?
Б.С.: В общем и целом можно сказать, что молодежь больше поддерживает реформы, но любые другие выводы относительно возрастных и других предпочтений будут с большой натяжкой. Но мы можем сказать, что даже при инфляции 40–50% люди поддерживают переход к демократии относительно статус-кво, хотя эта поддержка и снижается с увеличением инфляции.
Н.И.: То есть люди понимают, что у любых реформ есть экономическая и политическая цена. Тем не менее они готовы заплатить эту цену.
Продление президентского мандата и выборы президента
F: В свете вашего исследования как выглядит решение о продлении президентского мандата до 7 лет и внеочередных президентских выборах?
Н.И.: На самом деле эти шаги красноречиво подтверждают, что наше правительство и наши элиты очень сильно отстали от населения. За 30 лет у нас появилось новое поколение казахстанцев, которые формировались под влиянием интернета. А Всемирная паутина – супердемократична. Для молодых демократия интернета самоочевидна – они выросли в нем. Что касается элиты – там сидят люди, заинтересованные в старой системе, потому что она обеспечивает им невероятные привилегии. Многие из них обязаны лично Назарбаеву своим статусом и возможностями. Если наступит реальная сменяемость власти, то старая система умрет, а при внеочередных выборах (кстати, за все время независимости выборы в свой срок проходили только один раз – в 2016 году) – система воспроизводится.
Меняя сроки выборов, обосновывая это политическим кризисом, мол, через два года внешнеполитическая ситуация может измениться, власть транслирует, что она не может совладать с этими вызовами. Политическая целесообразность и сиюминутные выгоды замещают предсказуемость и доверие, после такого доверие снижается и возникает неверие, апатия, потом агрессия, которая ведёт к таким рискам, как Қасіретті қаңтар.
Д.П.: На мой взгляд, на внеочередные президентские выборы власть толкает большая неопределенность процессов во внешней политике. Непонятно, как экономическая, внешнеполитическая ситуация будет складываться в следующем году, поэтому имеет смысл провести выборы сейчас. Кроме того, Токаеву нужна легитимизация как здесь, внутри страны, так и на внешнеполитической арене. Чтобы он мог продемонстрировать поддержку со стороны населения в том числе и России, Путину, а также старой номенклатуре, «коллективному Назарбаеву». Сейчас трудно дать какую-то качественную оценку внеочередным выборам. Потому что пока не ясно, какая именно политика будет проводиться в предстоящие годы. Сама по себе авторитарная модернизация, переходящая затем в демократизацию – явление не редкое, а достаточно частое. Возможно, это и происходит сейчас у нас. Сначала может быть проведен процесс либерализации без обязательной демократизации (под либерализацией понимается расширение гражданских свобод, доступ в политику большему количеству лиц и т.д.). И этот процесс может проводиться под руководством одной элитной группы или лидера. Это называется либерализация без демократизации. В дальнейшем она может сопровождаться реальной демократизацией. В принципе Токаев может реализовать такую модель авторитарной модернизации, при которой он сначала начинает развивать политическое поле в Казахстане, а потом внедряет в стране элементы более конкурентоспособной политики. Это тоже один из путей развития. Пока давать какую-то оценку изменениям и поправкам очень сложно. Нужно посмотреть, что будет происходить в реальной жизни в эти семь лет, хотя бы в предстоящий год.
Форбс.кз
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.