Искандер Еримбетов: Арест

ИСКАНДЕР ЕРИМБЕТОВ: АРЕСТ
Выступление Искандера Еримбетова в судебных прениях. Часть 2

«БЫЛО ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО АРЕСТОВЫВАЮТ КАКОГО-ТО ТЕРРОРИСТА ИЛИ НАРКОБАРОНА»

Публикую продолжение дословной расшифровки Искандера Еримбетова в судебных прениях 22 октября.

Еримбетов: Меня арестовали 13 ноября 2017 года. Я совершенно не ожидал ареста. Я не совершал никаких преступлений, не имел никаких рейдерских конфликтов, и я не занимался политикой.

13 ноября я и моя жена Мадина, вот она здесь, в зале суда, вышли из торгового центра «Армада» и пошли в сторону стоянки. При приближении к парковке, в многолюдном месте, нас неожиданно их окружили неизвестные люди в гражданской одежде. Их было человек 10-15. Они громко кричали и отдавали нам команды типа: «Стоять!», «Не двигаться!», «Не приближаться к автомашине!» и так далее.

Меня окружили, оттеснили от жены и надели на меня наручники. Мне не дали никаких официальных документов, свидетельствующих о правомерности их действий. Эти люди не показали свои документы, не называли свои фамилии и звания. Конечно, в тот момент я был полностью дезориентирован и растерян. Нас с женой посадили в разные машины. Я совершенно не понимал, за что меня арестовали. Нас привезли домой, ко мне. Когда мы приехали домой, нас ждали человек сорок вооруженных людей. Было около 20-25 машин. Было ощущение, что арестовывают какого-то террориста или наркобарона. Это был шок для нас.

«МЕНЯ В НАРУЧНИКАХ ЗАВЕЛИ В МОЙ ДОМ»

Еримбетов: Вооруженные люди зашли в дом и без предъявления каких-либо документов стали производить обыск. Меня в наручниках завели в мой дом, где были мои дети.

Мою жену с тремя детьми, 9 месяцев, 6 лет и 15, отправили в другую комнату и не пускали меня к ним. Конечно, все были очень сильно испуганы. Я был испуган, потому что я не понимал, что происходит.

Обыск шел всю ночь, а под утро меня увезли в СИЗО (СИ-1). Ни мне, ни моей жене не показали документы и предметы, которые изъяли при обыске. Какие точно документы были изъяты, мы не знаем до сих пор.

Уже под утро какой-то человек, который был в моем доме, я лицо его не запомнил, просто заставил меня и мою жену Мадину подписать несколько документов. Я не знаю, что подписал, тогда нам не дали прочитать эти документы. Копии этих документов не дали также, хотя возможно, что мы даже подписали подтверждение, что получили копии. Я до сих пор этого не знаю.

«ДАВАЙТЕ ПО СУЩЕСТВУ!»

Еримбетов: Уже месяцы спустя, в одиночке, читая Уголовно-процессуальный кодекс, я понял, как были нарушены мои права при аресте и обыске. Была нарушена статья 131 УПК «Порядок процессуального задержания лица, подозреваемого в совершении уголовного правонарушения».

Судья Шакиров: Эти все действия были обжалованы в суде по 106-й… По существу!

Еримбетов: Мне не предъявили адвоката с момента задержания, несмотря на мои просьбы предоставить, дать мне возможность позвонить, чтобы пригласить адвоката. Телефоны у нас забрали сразу, еще на парковке перед торговым центром, поэтому позвонить адвокату сами мы не могли. И это является нарушением пункта 3 статьи 16 Конституции: «задержанный, арестованный, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката…

Судья Шакиров (перебивает): Так, слова вас лишаю в дальнейших судебных прениях. Всё! Вы по существу не говорите. Вот эти все действия были обжалованы в ходе предварительного досудебного расследования. Опять это всё повторяете. Не надо этого повторять! По вашей статье, пожалуйста. Если не хотите – нет!

Еримбетов: Адвокат Лифшиц рассказал о тех всех правонарушениях грубейших, которые допущены органом предварительного следствия, в ходе процесса. Но многих вещей он не знал, он не мог их знать, потому тогда не являлся моим адвокатом.

Судья Шакиров: Они все уже были названы вами. Новых фактов нету. Пожалуйста. Пожалуйста, по существу. По хищению.

Еримбетов: Да-да, сейчас. Хищения не было.

(Неразборчивая перепалка между судьей и подсудимым.)

Еримбетов: Ваша честь, я не могу начать свою речь с конца. Я начинаю ее с начала.

Судья Шакиров: Нам не нужно. Вы задерживаете. Я вам говорил: по существу. Вы мне лично мешаете. Пожалуйста.

«ФОТО И ВИДЕО ИЗ МОЕГО ТЕЛЕФОНА ОКАЗАЛИСЬ В РУКАХ NUR.KZ И «ПЕРВОГО КАНАЛА»

Еримбетов: По УПК должны были изъять только те предметы и документы, имеющие отношение к конкретному преступлению. Однако люди, делавшие обыск, забрали все дорогие вещи, всю оргтехнику, телефоны, деньги и все документы. Были изъяты документы, удостоверяющие личности других лиц. Например, все документы моей жены и моих детей. У них забрали даже ихние айпады.

Я хочу сказать, что у меня забрали мой телефон. В январе 2018 года каким-то образом мои семейные фотографии и видео, которые хранились в моем телефоне, оказались в руках портала Nur.kz и «Первого канала». Эти пропагандисты (не хочу называть их журналистами) слепили негативные репортажи обо мне, искажая информацию о том, что меня пытали, изобразили меня лгуном и преступником.

Я подозреваю, что мою личную информацию с телефона им незаконно передал следователь Антикоррупционного бюро…

(Судья Шакиров снова перебил, требуя, чтобы Еримбетов говорил «по существу».)

Еримбетов: Вот то, что говорил прокурор, является существенным?

Судья Шакиров: Вы мне вопрос задаете?

Еримбетов: Нет, уточнение. Господин прокурор говорил о пытках. Я просто хочу ему ответить. Вот и всё.

(Еримбетов переждал бесконечные призывы судьи «По существу!» и продолжил.)

ПЕРВЫЕ ДОПРОСЫ

Еримбетов: В день ареста, 13 ноября, я не знал, по какому обвинению меня арестовали. Утром 14 ноября меня привезли в СИЗО (СИ-1), где в первый же день я попал в руки двух сотрудников КНБ. Они сразу стали меня обрабатывать.

Их зовут Пацан Виталий Антонович (он является начальником 10-го департамента Комитета национальной безопасности) и Сулейменов Данияр Шариполлаевич, начальник управления департамента КНБ по городу Алматы. Хотя я не знал, как его зовут, потому что он не сказал, потом уже выяснили.

С первого дня они начали забирать меня на допросы. Эти допросы проводились без адвоката. И я не видел, чтобы эти сотрудники КНБ вели какие-либо протоколы следственных действий.

Допросы шли по несколько часов. Мне непрерывно угрожали, запугивали и давили на меня. Я могу назвать этот способ воздействия психологической пыткой.

На первом же допросе Виталий Пацан и Данияр Сулейменов объяснили мне, что я обвиняюсь в «легализации денежных средств для Аблязова». Якобы все деньги, которые компании, в которых я инвестор, инвестируют в Казахстан, принадлежат Аблязову. Они стали требовать, чтобы я признался, что я брал деньги от Аблязова.

При этом сотрудники КНБ сразу озвучили мне, кто им действительно нужен: это моя младшая сестра. Они сказали, что если я смогу убедить ее вернуться в Казахстан и дать показания против Аблязова, то мои проблемы закончатся, и они меня отпустят.

На одном из этих допросов мне показали фотографию моей сестры с ее свадьбы в 2006 году, где среди гостей был Аблязов. Фотография была изъята из моего семейного альбома при обыске. Сотрудник КНБ на повышенных тонах потребовал, чтобы я прекратил врать, что не имею связи с Аблязовым, на основании этой фотографии. Это было яркой демонстрацией качества их доказательной базы.

ДОНОС

15 ноября 2017 года глава следственной группы Сергей Перов выпустил постановление о квалификации деяний подозреваемого, где меня назвали «подозреваемым» в деле (в конце номера — 12) о легализации денежных средств для Аблязова. Я буду назвать это «дело № 12». Возможность прочитать это постановление у меня возникла позже.

Позднее, 1 марта 2018 года, глава следственной группы Перов выделил некоторые материалы «дела № 12» и передал их в дело о мошенничестве («дело 15-е»), которое мы рассматриваем в этом суде. Именно из этих документов, находящихся в деле о мошенничестве, я узнал о том, как именно… за что я был арестован и на основании чего.

Я посмотрел документы, находящиеся в деле о мошенничестве, на дату моего ареста – 13 ноября 2017 года. Я узнал, что «дело № 12» — дело о легализации — было инициировано (или «инсценировано»: неразборчиво) на основании доноса некого Нурлана Нургабылова, заместитель председателя правления БТА Банка. Этот документ, этот донос есть в материалах этого дела. Этого человека я не знаю, Нурлана Нургабылова. Так вот, 13 ноября 2017 года в Алматы Нургабылов написал на меня донос. Его донос был адресован в Астану, руководителю Антикоррупционного бюро – Талгату Татубаеву.

В своем доносе Нургабылов обвинил меня в якобы отмывании денежных средств для Аблязова. Нургабылов попросил Антикоррупционное бюро следующее: «Прошу возбудить уголовное дело в отношении Еримбетова Искандера Мырзахановича по статье 193 часть 3 пункт «в» Уголовного кодекса Республики Казахстан за отмывание преступно добытых средств в составе организованного преступного сообщества Аблязова и привлечь его к уголовной ответственности».

В тот же день, 13 ноября, донос Нургабылова был зарегистрирован, и было открыто уголовное дело. Параллельно незамедлительно в Астане была создана межведомственная следственно-оперативная группа (МСОГ), состоящая из сотрудников КНБ, Антикоррупционного бюро и МВД. Возглавил следственно-оперативную группу начальник следственного департамента Антикоррупционного бюро Сергей Перов.

МСОГ (это сокращение следственной группы) привела к досудебному расследованию уголовное дело о легализации.

ХИЩЕНИЕ ПУТЁМ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ УСЛУГ

В тот же день, 13 ноября, сотрудник Антикоррупционного бюро Оразбаев подал Перову свой рапорт. В нем Оразбаев заявил, что обнаружил, как руководство частной компании «Скай Сервис» занималось хищением средств государственных компаний путем заключения договоров о предоставлении услуг. Представьте себе, путем заключения договоров о предоставлении услуг занималась хищением! Это просто уму непостижимо!

Оразбаев попросил Перова разрешить начать досудебное расследование в отношении якобы обнаруженного преступления. Перов в тот же самый день, 13 ноября, зарегистрировал новое уголовное дело о присвоении вверенного чужого имущества.

И сразу же в тот же день, 13 ноября, Перов соединил: 1) дело о легализации денежных средств Аблязова, открытое по доносу Нургабылова, 2) уголовное дело о присвоении вверенного чужого имущества, открытое по рапорту Оразбаева, со старым многолетним делом в отношении Аблязова и других по факту хищения денежных средств БТА Банка. То есть всё в одну кучу слепили.

БЕЗ САНКЦИИ СУДА

А после этого сотрудники МСОГ с группами сопровождения выехали, чтобы арестовать меня, Василину Соколенко, Дмитрия Пестова и Михаила Зорова. Всё в один в день — 13 ноября. И в тот же день начались обыски — у нас дома и в офисе «Скай Сервис». Все обыски произошли без санкции суда — как не требующие отлагательств.

Я думаю, количество процессуальных нарушений, решений, сделанных Перовым в один день, 13 ноября 2017 года, явно демонстрирует политическую ангажированность следствия. Разве так расследуются жалобы и принимаются решения об аресте четырех законопослушных граждан страны?

Первые два месяца от меня постоянно требовали, чтобы я «сотрудничал со следствием». Это означало подписание признательных показаний по обвинению в легализации. При этом сотрудники КНБ постоянно угрожали мне и моим близким. Они угрожали, что арестуют моего отца, жену, недавно родившую и кормящую грудью, и сына. При этом они угрожали, что сына будут насиловать. Были и другие угрозы, но эти угрозы были особенно страшными, учитывая, что я сам был арестован без каких-либо оснований.

Я действительно боялся, не понимал.

До конца ноября две недели меня регулярно переводили из камеры в камеру. Я рассказывал, как каждый раз меня при этом избивали охранники.

(Продолжение следует.)

На снимке: Искандер Еримбетов в коридоре суда. Фото: Бахытжан Торегожина (Bakhytzhan Toregozhina).