Дело Альнура Ильяшева. Приговор

На заседании 19 июня стороны допросили политолога Досыма Сатпаева. По его мнению, в постах Ильяшева не было призывов к нарушению общественного порядка.

После допросили самого Альнура Ильяшева. Он сказал, что в его постах не было лжи, потому что он проводил фактчекинг и ссылался всегда на СМИ. Также он считает, что не мог оказать какие-либо влияние с такой маленькой аудиторией в фейсбуке.

Адвокаты Ильяшева хотели пригласить на суд двух полицейских, которые оформляли первые процессуальные документы. Но судья отказала и, несмотря на протесты защитников, приступила к изучению материалов дела.

Спустя час судья объявила, что процесс переходит в стадию прений сторон. Адвокаты Ильяшева протестовали, потому что суд не дал им времени подготовиться к выступлению. Они в очередной раз заявили отвод судье, но вопрос остался открытым, потому что Ильяшев попросил времени, чтобы подготовить ходатайство письменно.

После требования времени на подготовку Ильяшев ушел с онлайн-заседания, но позже конвой вернул его обратно, и суд продолжился. Прокурор Дастан Мырзагали начал свое выступление на восьмом часу заседания.

В прениях прокурор сказал, что посты Ильяшева были направлены на формирование мнения о несостоятельности органов государственной власти. Он посчитал, что вина активиста полностью доказана и попросил 3 года заключения в учреждении средней безопасности и 5 лет запрета на право заниматься публичной деятельностью, создавать и принимать участие в партиях.

В ответ адвокаты Ильяшева снова жаловались на нарушения норм УПК и попросили дать им время подготовится к прениям. В итоге суд отложили.

Участники заседания подключились к онлайн-заседанию и ждут судью Залину Махарадзе. Пока ее нет, Ильяшев разговаривает с своей дочерью по видео, она сидит через профиль адвоката активиста.

— Ну, ты чего? Может я сейчас от чего-то другого спасаюсь, от коронавируса, например, — шутит Ильяшев.

— Пап, я тебя люблю, — говорит дочь и плачет.

Активист пытается успокоить ее и говорит: «Будь всегда готов к шмону, кипишу и этапу». Девочка смеется.

Адвокат активиста Таир Назханов говорит, что из-за ужесточения карантина в Алматы его не пустили на выходных к Ильяшеву в СИЗО.

Подключилась судья, начинаются прения. Адвокат Таир Назханов выступает первым.

— Я считаю, что не доказано деяние, в котором подозревается Ильяшев. Его действия не являются противоправными. Обвинение говорит о трех публикациях. Согласно заключениям экспертов, одна публикация упоминается только в политологической экспертизе, где говорится о негативном оценочном суждении, которое невозможно проверить на достоверность, — утверждает адвокат.

По его словам, обвинению необходимо было установить, соответствует ли этот пост действительности или нет. «Как доказать ложность этой публикации, если обвинение не предприняло никаких попыток этого сделать?» — отмечает адвокат.

Он напоминает, что эксперт заключил, что «в тексте две фразы, первое — крылатое выражение, второе — описываемое явление». Адвокат цитирует заключение: «Автор высказывания при помощи крылатого выражения высказывает мнение, что инициатива лидера Nur Otan не нашла широкой поддержки. Крылатое выражение используется для выражения мнения».

Далее Назханов говорит об экспертизах. Одна из них заключила, что выражение «партия жуликов и воров» из поста Ильяшева давно стало мемом о российской партии «Единая Россия». Адвокат также уточняет, что под каждым постом Ильяшева есть ссылка, на которую он ссылается в посте. Адвокат напоминает, что обвинение не приложило эти скриншоты и никак не отметило наличие ссылок.

Продолжает выступать на прениях адвокат Назханов. Он говорит про третий пост Ильешева в фейсбуке, в нем он ссылается на новость Zakon.kz: «Nur Otan продолжает помогать социально уязвимым слоям населения».

— Нет оснований сомневаться в источниках информации, что исключает признаки ложности, — повторяет адвокат.

Он утверждает, что обвинение не доказало ни признаки ложности постов Ильяшева, ни его субъективность.

— Ильяшеву инкриминируют то, что он намеренно совершил преступление, но в своих постах он ссылается на свой опыт. [Обвинением] не доказана связь между преступлением и последствиями, — говорит Назханов.

Он отмечает, что из всех экспертиз, которые приобщило к делу обвинение, только политолог Роза Акбарова смогла сказать, что в постах Ильяшева есть состав преступления. После ее заключения арестовалиактивиста.

Адвокат приводит другую экспертизу — политолога Досыма Сатпаева. Сатпаев заключил, что в постах Ильяшева нет манипуляции, и политолог считает, что они не могли привести к акциям протеста.

Назханов говорит, что в начале досудебного расследования были «нарушения закона».

— Основания для начала досудебного расследования были одни, а потом поменялись. Это что — был бы человек, а статья найдется? — спрашивает адвокат.

Он утверждает, что полицейские неправильно составили рапорта. По статье 224 УПК РК, в протоколе при осмотре описываются все действия. По словам адвоката, в протоколе осмотра по делу Ильяшева этого нет.

Адвокат возвращается к экспертизе Акбаровой. Он считает, что по закону нельзя ее привлекать даже разово к экспертизе, поскольку она занимает пост замдиректора центра судебной экспертизы. Адвокат высказывает сомнение защиты в том, что Акбарова вообще могла добраться до Алматы так быстро и закончить экспертизу. Он добавляет, что «обвинение не развеяло эти сомнения».

— Только в одном дипломе Акбаровой имеется сразу три специальности, работ по политологии у нее нет, компетентность эксперта Акбаровой обоснованно поставлена защитой под сомнение, — заключает адвокат Ильяшева.

Адвокат Назханов ставит под сомнение достоверность и легитимность обыска, потому что «нет времени начала и конца обыска», а также нет информации в протоколах о том, что именно изъяли. Он напоминает, что копия протокола обыска не была вручена Ильяшеву. Также при задержании активисту не разъяснили его права, а протокол задержания делали более трех часов, и в нем нет результатов медосвидетельствования.

— Обыск в квартире бывшей жены Ильяшева был совершен в присутствии несовершеннолетней дочери до прибытия ее матери. Следователь Ержанова не могла проводить обыск без присутствия совершеннолетнего лица, — говорит адвокат.

Назханов сомневается, что изъятые на обыске вещи действительно принадлежат Ильяшеву. Адвокат считает, что «возможна фальсификация».

Также адвокат утверждает, что осмотр скриншотов постов активиста был сфальсифицирован: на скриншотах указано время — около 18:00, тогда как рапорт на Ильяшева составили в 9 утра. Кроме того, скриншоты трех публикаций из обвинительного акта сделаны 31 марта, а не 14 апреля. По словам адвоката, поэтому протокол осмотра от 14 апреля сфальсифицирован.

— В действиях Ильяшева отсутствует состав преступления, а заседания и досудебное расследование проходили с многочисленными нарушениями УПК. Прошу оправдать, отпустить из под стражи и вернуть все изъятое имущество, — заключает адвокат Назханов.

Следующим в прениях выступает адвокат Виталий Воронов. Он обращается к участникам процесса и говорит, что не может употребить слово «уважаемый» к суду.

— Во-первых, потому что уважение подразумевает взаимность, во-вторых, из-за многочисленных нарушений. <…> Статья 20 Конституции провозглашает свободу слова. Несмотря на конституционные гарантии, в Казахстане, оказывается, существуют отдельные лица среди госслужащих, которые проводят негласные оперативные мероприятия в отношении каждого из нас, кто представлен в соцсетях, — говорит адвокат.

Воронов говорит о рапорте следователя Сейтканова, который самостоятельно обнаружил на канале БАСЕ видеообращение Ильяшева к Нурсултану Назарбаеву и зарегистрировал это сообщение.

— 8 апреля была проведена регистрация этого дела в ЕРДР. Все бы ничего, если бы этот мониторинг осуществлялся для защиты населения. Но внешне это больше напоминает шутливо поданную, но серьезную ситуацию из сказки про Федота Стрельца, — считает адвокат.

Адвокат Воронов продолжает свою речь. По его словам, в экспертизе постов Ильяшева утверждается, что они «могут повлиять на формирование негативного мнения о действии партии Nur Otan». Но политолог Досым Сатпаев в своей рецензии постов и на допросе в суде сказал, что слова «создающий опасность» указывают на то, что обвинение строилось формально и не было никаких последствий от постов.

Адвокат считает, что на процессе была нарушена статья 24 УПК о всестороннем и объективном исследование обстоятельств дела, потому что допрос эксперта Акбаровой не был закончен «в виду бездоказательного заявления» о ее болезни. Воронов перечисляет вопросы, которые хотел бы ей задать — про источники, использованные ею при экспертизе, и о том, как была установлена ложность постов Ильяшева.

— Может быть, она отказалась от дальнейшего участия в допросе, потому что ее низкий уровень знаний и некомпетентность стали бы очевидны суду. <…> Были ли случаи мародерства в Казахстане, вызванные постами Ильяшева? Хотел бы я спросить Акбарову. За карантин в стране существенно снизился уровень уголовных правонарушений. Выходит, Ильяшеву не удалось повлиять на рост, — продолжает адвокат.

Воронов напоминает, что на прошлом заседании прокурор зачитал обвинительный акт с краткими комментариями. Адвокат надеется, что суд проведет ревизию.

— Я намерен воспользоваться своим правом, чтобы помочь суду ответить на важные вопросы. Предлагаю формулировку результативной части приговора, который может быть, по-моему мнению, только оправдательным: Ильяшева Альнура Кайратовича признать невиновным и оправдать в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, — зачитывает адвокат оправдательный приговор и предлагает суду вынести частное определение в отношении представителя прокуратуры.

Тем временем у здания суда собрались 15 человек, которые пришли поддержать Ильяшева. По словам активистки Данаи Калиевой, у суда также стоит автобус с полицейскими.

«Видимо, они знают уже приговор, раз так заранее позаботились! Нас всего то тут человек 15. Чего так испугались?!» — написала активистка.

Адвокат Нурлан Рахманов тоже просит оправдать активиста Ильяшева, отпустить его из-под стражи и вынести частное определение в отношении тех, кто проводил обыск. Адвокат зачитывает оправдательный приговор и предлагает суду вынести частное определение в отношении обвинения.

Теперь слово взяла судья Махарадзе. Она объявляет перерыв на рассмотрение отвода суду, который Ильяшев отправил утром.

— Неожиданно, — говорит адвокат Воронов. — На стадии судебных прений это ноу-хау.

К процессу присоединяется секретарь судьи Фарруха Омарова и говорит, что он будет рассматривать отвод. Омаров ранее рассматривал отвод Воронова.

— У вас там судьи закончились? — спрашивает адвокат.

Началось рассмотрение отвода судье Махарадзе, его рассматривает судья Фаррух Омаров. Ильяшев аргументирует свое прошение.

— У меня была инсайдерская информация, которая во многом подтвердилась. О том, что судья Махарадзе хотела закончить процесс еще в пятницу. Вечером в пятницу судья дала всего 15 минут на подготовку к прениям. Это дало основания сомневаться в ее непредвзятости. В этой связи я упомяну, что нас не отпускали на обед, вы можете прочитать в заявлении об отводе, — говорит активист.

Ильяшев просит рассмотреть отвод. Он добавляет, что участники процесса понимают, что «судья откажет, но пусть отвод пусть будет в материалах дела».

Прокурор просит отказать в отводе, судья Омаров ушел в совещательную комнату.

Судья Омаров отклонил отвод судье Махарадзе. Это пятый отказ в отводе на этом процессе.

Перерыв окончен. Суд продолжается. Теперь выступает Ильяшев. Он благодарит адвокатов и говорит, что они все уже сказали в его защиту. Активист ссылается на статью 5 Конституции и утверждает, что занимался ее обеспечением. Ильяшев считает, что в деле против него основное — это пятилетний запрет на публичную деятельность для него.

— Я подлежу оправданию, хочу добавить еще вот что: я поддерживаю высказанное моими адвокатами, есть все основания вынести справедливый приговор. Все остальное оставляю за судом. Я позволю себе встать, в суде это обычно делают стоя, — говорит активист и начинает свое последнее слово.

Он обращается ко всем участникам процесса и наблюдателям: «Берегите себя в это тяжелое время, в пандемию». Активист говорит про политические репрессии и добавляет, что «наверное, надо с кого-то начинать».

— На мой взгляд, данное дело можно назвать «Nur Otan против свободы слова». То, что за мной скоро придут, я понял после ареста Азамата Байкенова и после информации об уголовных делах в отношении других активистов. Я писал о том, что идет зачистка перед выборами. Эти пять лет на ограничение моей публичной деятельности — это как раз электоральный период, — говорит активист.

Он считает, что в отношении активистов используют «запрещенные методы политической борьбы». Ильяшев говорит, что реформаторов никогда не любят и угрожают им.

— Залина Ильясовна, я объясню, почему я ни разу не называл вас «уважаемый суд». О заказном характере данного дела была известно с начала. Вы сами прекрасно понимаете все <…> Обращаюсь к соратникам по борьбе и призываю их к спокойствию. Возможен переход к конспиративной работе, возможен переход в цифровое подполье, — говорит Ильяшев.

Он считает, что партия Nur Otan должна благодарить активистов за то, что своей критикой «они заставили их работать интенсивнее». Ильяшев говорит, что «партия затыкает рты таким, как он».

— Я не Назарбаев, поэтому я готов пожертвовать своим благосостоянием и благосостоянием своей семьи. Я готов сидеть, чтобы продемонстрировать, как выносятся неправомерные решения судов, с которыми нужно бороться. Я оставляю свою семью и свои незавершенные дела на попечении всевышнего, ибо с нами бог и Конституция. Алга, Казахстан! — заканчивает свою речь активист.

Суд удаляется в совещательную комнату, чтобы вынести приговор.

Возвращается судья Махарадзе из совещательной комнаты и зачитывает приговор.

Суд приговорил Ильяшева к 3 годам ограничения свободы и 100 часам общественных работ ежегодно в течение срока, а также активисту на 5 лет запретили заниматься общественной и публичной деятельностью, а также участвовать в деятельности партий.

— Обвинение вам предъявлено верно. Народ бурно обсуждал ваши посты с негативной оценкой, в связи с чем суд посчитал, что в ваших действиях есть состав преступления с учетом смягчающих обстоятельств, — говорит судья.

— Я могу остаться в тюрьме? Вы меня все равно лишили всего, — отвечает Ильяшев.

На что судья напоминает ему, что суд может поменять ему срок на реальный.

На прошлом заседании гособвинение запросило у суда для Ильяшева 3 года лишения свободы и 5 лет запрета на право заниматься публичной деятельностью, создавать и принимать участие в партиях.

Ильяшев вышел из СИЗО и встретился со своими близкими и соратниками. Активист здоровается со всеми и благодарит за поддержку. У здания следственного изолятора собралось, как минимум, два десятка человек.

Его брат, Дос Ильяшев, опубликовал фотографии освобождения активиста.  Также активистка Даная Калиева вела прямой эфир с выхода Ильяшева из СИЗО.