Слово о Максе

Не знаю, почему, но всю эту неделю я думаю о человеке, с которым даже не виделась ни разу. О Максе Бокаеве, который четвертый год сидит за земельный митинг в Атырау, на котором ни один волос ни с кого не упал, ни одна урна не пострадала, и вообще ничего противоправного (если не считать несанкционированности) не произошло.

При том, что Макс изначально не был даже в организаторах, просто молодые активисты пришли к нему посоветоваться, и подключился он лишь из боязни, что молодняк наломает дров и пострадает. Во всяком случае, именно так он мне говорил в нашем единственном телефонном разговоре, когда я пыталась выяснить, почему он отказался участвовать в Земельной комиссии, куда его пригласило АП. Через пару дней после того разговора его взяли, и мы так и не познакомились лично. Недавно я стала расспрашивать о нем людей, которые знали его лично, и они говорили, что знали его как интеллигентнейшего, очень мягкого и спокойного человека, чье НПО занималось трудовыми спорами, правозащитой, экологией, и никогда — политической борьбой. Что у него гепатит С, при котором требуется систематическое и довольно дорогостоящее лечение, и тюрьма, несомненно, губит его и без того небогатырское здоровье.

Одна дама, контактировавшая с Максом много лет по общественной деятельности сказала: «Есть же такой стереотип мужчина Западного Казахстана — взрывной мачо, который чуть что — сразу шашки наголо. Так вот, Макс — полный антипод такого типа. И еще одно редкое качество — он бессребренник…». И вот этот человек у нас четвертый год со своим гепатитом С сидит в тюрьме за возбуждение какой-то там розни… Потому что отказывается писать прошение о помиловании, в котором надо признать вину. А ему нечего признавать, он не преступник. Уже все, кто позже него украли миллионы и миллиарды, вышли, Василия Ни, задержанного с поличным при получении миллиона долларов взятки, вообще осовободили прямо в суде и дело засекретили, а Макс получил шесть лет и сидит, и это постыдно, и попирает любые правовые основы, хоть человеческие, хоть божьи.

Сейчас вот Токаев объявил, что 174 статья будет гуманизирована, что слово «возбуждение» в ней будет заменено на «разжигание». А меня интересует только одно — приведет ли это к пересмотру дела Макса Бокаева и его освобождению без унизительных челобитных?

Арка Букеева