Чтобы не перегружать текст «Практические советы для политических заключенных. Как жить в тюрьмах и зонах Казахстана» составленные мною при грантовой поддержке Norwegian Helsinki Committee, не стал включать в них некоторые сведения о пенитенциарной системе РК, напрямую не связанные с правозащитной тематикой, например, о бунтах на зонах. Коллективное протестное недовольство заключенных, мне приходилось наблюдать всего лишь три-четыре раза — в виде невыхода на проверку, или «стоячей забастовки» отряда, возле столовой. Все эти протесты были связаны с грубостью сотрудников учреждений и случались в 2018-2020 годы, после смягчения режима. Но мне запомнился рассказ одного «строгача» — арестанта из зоны строго режима (общался с ним на этапе, в столыпинском), про подготовку к бунту на мангыстауской «двадцать третьей» зоне, той самой где в середине 1990х недолго сидел знаменитый Рыжий Алмаз (как ни будь напишу про то, как он там «фестивалил», об этом тоже сидельцы рассказывали), и из которой в июне 2010 года совершили групповой побег 21 заключенный. По словам моего собеседника в учреждении строгого режима ГМ-172/1, больше известном как «23я зона» — МВД, и другие госорганы не могли надолго устанавливать жесткий «режим» в соответствие с законодательством. Причин тому много, например, суровый климат Мангыстау, из-за которого была большая текучесть кадров – многие уроженцы других регионов не выдерживали его, и уезжали, те немногие кто оставался и сотрудники из местных подпадали под влияние местных традиций. Далее, коррупция, из-за которой инфраструктура учреждения не ремонтировалась годами, а некоторым сотрудниками приходилось покупать обмундирование и даже рации за свой счет. Конечно нельзя не брать в расчет характеристики контингента, ведь это зона строгого режима, в которой большинство заключенных имеют как минимум две судимости. Итак, на момент прибытия моего собеседника в 23ю зону там был «ход-параход» — полная вольница заключенных ограниченная лишь забором с колючей проволокой. На зоне за деньги можно было достать все. Смотрящим по зоне на тот момент (2013-2014 годы) был некий Мерок, по всей видимости человек с неординарными организаторскими способностями. Он смог так поддерживать баланс сил на зоне, что зеки особо не наглели, а сотрудники учреждения получив свои отступные особо не вмешивались в жизнь заключенных. По словам моего собеседники проверка наличия заключенных на 23ей, тогда осуществлялась один раз в полгода, при том, что правила требуют минимум двух проверок в сутки. Но всему хорошему наступает конец, в 2014-2015 году сидельцам стало известно, что готовится ввод внутренних войск в зону для «ломки». Мерок действовал быстро и решительно – он смог найти 50 (именно эту цифру назвал мой собеседник) камикадзе, которые добровольно согласились штурмовать запретную полосу, оборвав колючую проволоку и пересечь забор даже если в них будут стрелять (а стреляли бы обязательно). Также он нашел сто заключенных вызвавшихся распороть свои животы и вскрыть вены на руках. Все это задумывалось как демонстрация «мирного» протеста с последующим размещением видео-фото в интернете. При этом, насильственные действия, такие как захват заложников, поджег административных и промышленных объектов зоны даже не рассматривались. Затем, Мерок распорядился распространить как можно шире информацию о готовящихся акциях протеста – родные заключенных начали прибывать к зоне и перекрывать дорогу к главным воротам.
Узнав обо всем этом полицейское начальство решило отменить «ломку» — по всей видимости не захотели обострять и без того напряженную социально-политическую обстановку в Мангыстау. Проблему с 23ей зоной решили по-другому – дождались пока Мерок освободится, затем объявили о расформировании этого учреждения, а зеков раскидали по другим зонам.
Жаль, что такие парни как Мерок, нашли применение своим организационным и другим талантам лишь в преступном мире подумал я, услышав этот рассказ.
Макс Бокай
Обсуждение закрыто.