Приговоры получивших длительные сроки кантаровцев закрыли от общественности

15 марта, судебные акты в отношении Исаева Н., Жуманова Е., Прижанова Г., приговорённых к по ст.380-1 ч.2 УК РК к длительным тюремным срокам по следам Январских событий, не опубликованы и остаются закрытыми от общественности. В Верховном суде объясняют это тем, что осуждённые совершили «особо тяжкие преступления». Но правозащитники и юристы считают объяснение несостоятельным.

Приговоры и постановления по связанным с Январскими событиями уголовным делам — в отношении Нурсултана Исаева, приговорённого в Актобе к 15 годам заключения, Ербола Жуманова, лишённого свободы в Таразе на 16 лет, и Габита Пиржанова, осуждённого в Кызылорде на 16 лет тюрьмы, — не открываются в сервисе «Судебный кабинет» Верховного суда. Всплывает надпись, что материалы не подлежат разглашению. Суды признали троих виновными по статье 380-1 Уголовного кодекса «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного, специального государственного органа, военнослужащего» во время Қанды Қантара (Кровавого января). Азаттык обратился в Верховный суд, чтобы узнать, почему судебные документы не опубликованы на платформе. «За преступления, предусмотренные частью 2 статьи 380-1 Уголовного кодекса, предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 15 до 20 лет или пожизненного лишения свободы. Согласно требованиям статьи 29 Уголовно-процессуального кодекса, а также перечню судебных актов, данные судебные акты недоступны на интернет-ресурсах Верховного суда», — говорится в ответе за подписью Болата Жуламанова, заместителя руководителя судебной администрации Верховного суда. Статья 29 Уголовно-процессуального кодекса гласит, что «ограничение гласности судебного разбирательства допускается лишь, когда это противоречит интересам охраны государственных секретов и иной охраняемой законом тайны». Приговоры и постановления «во всех случаях провозглашаются публично». По делам, рассмотренным в закрытом судебном заседании, публично провозглашаются только вводная и резолютивная части приговора, говорится в кодексе. В делах Исаева, Жуманова и Пиржанова не упоминались государственные секреты, речь не шла об уголовных правонарушениях несовершеннолетних или половых преступлениях, то есть материалы не содержат данных, разглашение которых закон считает невозможным. Слушания в первых инстанциях в отношении троих осужденных были открытыми. Почему в таком случае акты и протоколы разбирательств не подлежат разглашению? В аппарате Верховного суда ответили Азаттыку: «Сообщаем, что на интернет-ресурсе суда не допускается публикация судебных актов и протоколов дел о преступлениях, за которые предусмотрена уголовная ответственность в виде пожизненного лишения свободы». В суде не уточнили, на какую именно статью закона ссылаются. Троих осуждённых между тем приговорили не к пожизненному заключению, а к срокам от 15 до 16 лет. По словам Абзала Куспана, юриста и депутата мажилиса парламента, в Уголовно-процессуальном кодексе нет ограничений, на которые ссылаются в Верховном суде. В законодательстве нет ограничения на разглашение судебных актов в связи с тяжестью уголовного преступления, — комментирует Куспан. Общественная организация «Ар.Рух.Хак» наблюдала за судебными процессами в отношении Нурсултана Исаева, Ербола Жуманова, Габита Пиржанова. Руководитель НПО, правозащитница Бахытжан Торегожина считает противозаконным сокрытие администрацией Верховного суда материалов. Нигде не написано, что судебный акт в отношении лица, совершившего тяжкое преступление или пожизненно лишённого свободы, не может быть опубликован, — говорит правозащитница. Торегожина считает, что судебные процессы проходили в обвинительном ключе. Суды проходили с обвинительным уклоном, никто из них не признал свою вину. В таких судебных делах, конечно, доказательство должно быть безоговорочным. В суде обвинение никого не убедило в их безоговорочной вине, — говорит Торегожина Азаттыку. Если следовать логике Верховного суда, судебный акт по делу кызылординца Казыбека Кудайбергенова, приговорённого к 17 с половиной годам по обвинению в «посягательстве на жизнь военнослужащего» во время Январских событий (ч. 2 ст. 380-1), тоже не подлежит публикации. Однако с документами по его делу можно ознакомиться в «Судебном кабинете». Один из двух полицейских, которых сбил на своём автомобиле Нурсултан Исаев во время Январских событий в Актобе, когда на площади во время стрельбы началась паника, получил лёгкую травму, другой не пострадал. Суд посчитал, что Исаев умышленно направил автомобиль на сотрудников полиции, сам он утверждал, что сбил их ненамеренно: «Тогда полиция применила слезоточивый газ и резиновые пули против демонстрантов на площади, и это произошло случайно». Его защитники говорили, что вина Исаева не доказана. Ербола Жуманова обвинили в «хищении оружия и незаконном хранении боеприпасов», «убийстве подполковника комитета национальной безопасности». Он признал, что в день, когда происходили беспорядки, захватил оружие и унёс его домой, но обвинение в убийстве категорически отверг. Его адвокат и родственники говорят, что ни в ходе следствия, ни в суде не было представлено ни видео, ни фотодоказательств того, что Жуманов стрелял. Они считают, суд в Жамбылской области вынес приговор, основываясь на показаниях свидетелей и предположениях. Габита Пиржанова обвинили в «организации массовых беспорядков», «посягательстве на жизнь сотрудника полиции», «краже оружия». Суд Кызылорды посчитал, что его вина «доказана показаниями пяти сотрудников полиции и двух тайных свидетелей». Его адвокат Асылбек Садыков говорит, что «ни одно из обвинений не доказано, всё это клевета». Он считает приговор безосновательным.