Почему юристы недовольны качеством правосудия в Казахстане, выясняли журналисты Orda.kz
Скандал с арестом известных вайнеров, самоподжоги жертв финансовых пирамид, расследования дел о пытках задержанных участников январских событий привели к мощной критике работы правоохранительных и судебных органов нашей страны.
Блогеры, правозащитники, адвокаты и общественные деятели недоумевают: почему слуги Фемиды санкционируют меру пресечения, проводят следственные действия и наказывают виновных по своему усмотрению, а не по букве закона?! Кого то сразу арестовывают и водворяют в СИЗО, а их подельников — отпускают под залог. Жалобы одних подследственных не рассматриваются под разными предлогами, а других — удовлетворяются сходу. Много случаев, когда одних ответчиков административные суды наказывают штрафом, других за такое же правонарушение держат под стражей, а третьих — вовсе освобождают от ответственности.
Сейчас, как никогда прежде, люди хотят знать, что творится в кабинетах следователей и залах судебных заседаний, и почему у нас так сложно добиться справедливости?
За ответами журналисты Orda.kz обратились к опытным адвокатам.
Слепоглухонемая Фемида
Адвокат Алматинской городской коллегии адвокатов Рена Керимова обеими руками выступает за скорейшее проведение судебной реформы Казахстана.
«Меня категорически не устраивает состояние казахстанской судебной системы, поэтому я выступаю за её реформирование. В моём понимании, судья должен быть сильным и независимым, чтобы надёжно защищать права, свободы и законные интересы граждан от любых неправомерных решений и действий госорганов или должностных лиц. А наши судьи, увы, зависят от разных факторов — председателей судов, общественного мнения, политической обстановки в стране, поэтому они зачастую такие слабые и безвольные».
Больше всего претензий у Керимовой к работе следственных судей. По словам адвоката, судьи не разбираются в обоснованности обвинений и выносят постановления о заключении под стражу.
Данные из открытых источников подтверждают претензии защитников. Если в 2019 году под залог отпустили 550 человек, то в 2021 году только 164.
«Беда в том, что у нас до сих пор главной царицей доказательства вины является признание подозреваемого. И чтобы он быстрее признался, его заключают под стражу в следственный изолятор, где он содержится в жутких условиях. Многие не выдерживают и морально и психологически ломаются. Они признают свою вину и идут на сделку с прокурором, лишь бы выйти из СИЗО».
У оказавшихся за решеткой (даже временно) рушится карьера, бизнес, планы на будущее, также ухудшается состояние здоровья. Из-за неопределённости страдают родные и близкие подследственных.
«Сейчас в Туркестане идёт следствие по финансовой пирамиде. В качестве подозреваемых проходят, в основном, женщины. Так вот муж одной из них покончил жизнь самоубийством! Только после трагедии судья заменил содержание под стражей на домашний арест».
По мнению Керимовой, судьи пишут шаблонные постановления о мерах пресечения, потому что связаны со следственными органами.
«В департаментах полиции заранее знают, кого из подозреваемых будут содержать под стражей, а кого выпустят под залог. Это — нонсенс, такого в принципе быть не должно, поскольку следственный судья оглашает решение в последний момент».
В многолетней практике Керимовой был только один случай, когда двум подзащитным изменили меру пресечения с залога на домашний арест. Девушки обвинялись в организации незаконного игорного бизнеса, хотя, по факту, работали простыми кассирами в игровом компьютерном клубе.
«За свою работу они получали по 3-4 тысячи тенге в день, но, тем не менее, следствие посчитало их чуть ли не воротилами теневого бизнеса. Мне стоило больших трудов, чтобы девушек не закрыли в следственном изоляторе».
Без вины виноватые
Самое сложное в работе адвоката — добиться выплаты компенсации за моральный и материальный ущерб для подзащитных, безосновательно привлечённых к уголовной ответственности. Представьте себе: человек несколько месяцев ждал приговора в следственном изоляторе. После был оправдан, и даже добился наказания для следователя или прокурора, сфабриковавшего уголовное дело. Однако, как только речь заходит о возмещении вреда, судьи нехотя рассматривают иски, а размер компенсаций — мизерный.
«В 2018 году я судилась с госорганами, чтобы добиться выплаты подзащитному. Он полтора года провёл в СИЗО по надуманному обвинению в мошенничестве, прежде чем его полностью оправдали. И что думаете? Он получил в итоге десятую часть от заявленной суммы иска, поскольку судья оценил один день его пребывания в следственном изоляторе всего в 500 тенге! Парню удалось лишь компенсировать услуги адвоката и получить около 1 200 000 тенге за моральный ущерб».
Сейчас Рена Керимова защищает парня, которого специализированный межрайонный суд по уголовным делам Алматы приговорил к 10 годам лишения свободы за распространение наркотиков. Апелляционная коллегия приговор отменила и вернула дело прокурору, а тот в свою очередь его прекратил. Парня выпустили из тюрьмы 15 дней назад, и он собирается наказать следователей: взыскать с них круглую сумму за пережитое.
Большая проблема для адвокатов — это лжесвидетели. Они часто попадают в госпрограмму по защите.
«Таким нередко грешат следователи КНБ, когда у них не хватает доказательной базы обвинения. Они находят лжесвидетелей, берут у них показания, потом засекречивают их и предъявляют в суд. При этом мы, адвокаты, не можем допрашивать их, чтобы вывести на чистую воду. Мы даже не знаем, кто скрывается за их личиной. Может быть, это сотрудники правоохранительных органов, кто знает?».
Большие претензии у защитников к государственным экспертизам. Корень бед в последнем случае — низкий уровень профессиональной подготовки и корпоративная солидарность с органами следствия.
«Это только на бумаге наши эксперты — независимые специалисты, а на деле они подчиняются Минюсту и пишут заключения, которые выгодны следствию и гособвинению. Адвокаты боятся выводов государственных экспертиз, поскольку знают, что в большинстве своём они направлены против подзащитных. Мы проводим свои независимые экспертизы, однако судьи зачастую не принимают во внимание их результаты. При этом по закону для суда равноценны обе экспертизы — и государственная, и независимая».
В заключении адвокат высказала свою точку зрения о том, почему суды так редко выносят оправдательные приговоры.
«Однажды в доверительной беседе со мной знакомая судья призналась, что у неё неоднократно возникало желание оправдать и отпустить невиновных граждан, но она не могла этого сделать. А всё потому, что она, как и многие её коллеги на местах, всего лишь рядовой исполнитель чьей-то воли, приказа. Если же она будет периодически оправдывать подсудимых, то завтра её вызовут в дисциплинарную комиссию и лишат статуса судьи под надуманным предлогом».
В 2018 году в стране была диаметрально противоположная ситуация: судьям дали команду чаще выносить оправдательные приговоры. Сейчас распоряжения, похоже, другие. Обвинительные приговоры стали нормой.
«Все карты спутали трагические январские события. Идут своего рода репрессии, и адвокатам практически невозможно кого-то вытащить из тюрьмы и спасти от необоснованного уголовного преследования. 98% подозреваемых сажают, и с этим ничего нельзя поделать».
Политическая подоплёка
Мнение Рены Керимовой по многим вопросам разделяет её коллега Жан Кунсеркин.
«Я тоже считаю, что наш суд зависит от власти. Он политически мотивированный, в чём я в очередной раз убедился, когда работал по делам о январских событиях. Суду далеко до статуса независимого и беспристрастного».
Адвокат Кунсеркин считает, что наши судьи не справляются с работой, поскольку попросту некомпетентны. Для решения проблемы он предлагает вводить суды присяжных по всем категориям тяжких преступлений.
«Если у нас полноценно заработают суды присяжных, то не будет затягиваний сроков судебного расследования дел. Процессы будут проходить ровно столько, сколько положено, а не месяцами и годами. И эксперты будут добросовестно относиться к своей работе. Так у меня был случай, когда моему подзащитному прострелили правую ногу в ходе январских погромов, а эксперт написал, что левую».
Сейчас адвокат Кунсеркин представляет интересы семьи четырехлетней девочки, застреленной в ходе январских событий, убитого в изоляторе временного содержания гражданина и раненого в ногу мужчины у ТРЦ «Москва».
«О трагедии моих подзащитных писали многие журналисты и блогеры, однако я не могу в данный момент разглашать детали. Но меня больше всего поражает, почему никто не пишет о застреленном 5 января возле здания резиденции президента в Алматы судье? Ведь он — такой же гражданин, как и мы все, и у него осталась семья».
От редакции
В казахстанской судебной системе накопилось немало проблем, и, на наш взгляд, полномасштабная реформа — самый эффективный способ их решения. Только в этом случае вершители правосудия будут олицетворять Закон и пользоваться авторитетом в обществе. Сейчас уровень доверия к правосудию находится на критически низкой отметке. Мало кто из казахстанцев верит, что в судах можно найти управу на сильных, наглых, алчных и беспринципных «хозяев жизни».
Жанара Кусаинова «Орда.кз»
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.