Не до шуток

Днем 15 мая супруга Темирлана Енсебека, администратора аккаунта сатирических новостей Qazaqnews24, сообщила о том, что в их квартире проводят обыск. В переписке с друзьями она предположила, что на него заводят дело «из-за оскорбления Елбасы». Позднее полиция забрала Енсебека на пятичасовой допрос, а вечером того же дня ведомственный портал МВД сообщил, что он подозревается в распространении заведомо ложной информации – по второй части статьи 274 уголовного кодекса с максимальным наказанием вплоть до лишения свободы на 3 года.

«Размещаемая на данном аккаунте информация вызывала неоднозначную реакцию со стороны общества, поскольку дезинформировала население и вводила граждан в заблуждение.​ Большой резонанс, к примеру, вызвали публикации под заголовками: “Один раз в год – казахстанцев ограничат в выезде за границу”, “683 432 тенге составила среднемесячная номинальная заработная плата казахстанца в 2021 году – бюро национальной статистики”, “Министр культуры и спорта Актоты Раимкулова предложила легализовать мефедрон…”, “Уголовную ответственность вместо депутатов будут нести голосовавшие за них избиратели”, “Статьи за изнасилование и сексуальные домогательства перенесут из уголовного кодекса в административный”, “Депутаты Мажилиса отозвали Закон об обязательном декларировании доходов и имущества депутатов”, “Казахстанцам теперь чтобы выехать за границу, нужно получить выездную визу в миграционной полиции” и другими», – сообщил портал, отметив, что эта информация «дезинформировала население и вводила граждан в заблуждение», а также что «несмотря на абсурдность этих сообщений, пользователи активно репостили, пересылали фейковые новости друг другу через мессенджеры, делали скрины и дублировали на других информационных ресурсах».

Адвокат Енсебека Жанара Балгабаева, видевшая постановление о производстве обыска в квартире Енсебека, в комментарии Vласти рассказала, что в нем была несколько другая формулировка: там указывалось, что администратор сатирического паблика подозревается в «формировании у читателей негативного общественного мнения в отношении политики государства, первого президента Елбасы Назарбаева, президента Токаева, министра внутренних дел Тургумбаева, министра здравоохранения Цоя».

Сейчас, по словам Балгабаевой, Енсебек находится в статусе свидетеля с правом на защиту. У него изъяли ноутбук, модем и телефон, которые были нужны ему для работы. «Нам еще известно, что было устойчивое желание привлечь его к уголовной ответственности, и к нему собирались применить меру пресечения в виде содержания под стражей на период досудебного расследования, – также рассказала Балгабаева. – Мой подзащитный дал обязательство о явке по первому требованию органов уголовного преследования, и меры пресечения к нему не были применены. Он также дал подписку о неразглашении данных досудебного расследования. Сейчас о каких-то дополнительных следственных действиях нам ничего неизвестно, нас не оповещали, когда они могут начаться».

Сейчас за посты в соцсетях уголовному преследованию подвергается еще один подзащитный Жанары Балгабаевой, экономист Данат Намазбаев. Ему вменяют статью 179 уголовного кодекса – «Пропаганда или публичные призывы к насильственному захвату власти или насильственному удержанию власти в нарушение Конституции Республики Казахстан, подрыву безопасности государства либо насильственному изменению конституционного строя Республики Казахстан». По словам Балгабаевой, дело было возбуждено еще в 2019 году, его неоднократно приостанавливали, и недавно оно было передано в суд, первое заседание прошло 14 мая. В основе обвинения – два поста в соцсетях и фото, удаленное через десять минут после публикации.

«Данат Намазбаев привлекается за два поста в Facebook. Один из них я бы назвала утопическим, поскольку он рассуждает об установках партии в случае, если они придут к власти. В тексте, конечно, встречаются жёсткие высказывания относительно коррупционеров, однако этот пост не имеет никакого отношения к свержению конституционного строя. Второй пост вообще не содержит в себе ни сатирических, ни негативных высказываний в отношении кого-либо, – поясняет адвокат. – В основу обвинения также положена фотография, которая провисела в сети всего лишь десять минут. На ней присутствовал и мой подзащитный. В период, когда Украина переживала экспансию, многих волновала эта тема. Тогда несколько человек встретились в кафе, общались, шутили. Возможно, в ответ на чей-то комментарий и была сделана фотография с приподнятыми руками вверх, напоминающими нацистское приветствие. Она провисела всего несколько минут, однако это было положено в основу серьезного обвинения – свержение конституционного строя».

Срок давности к такой категории дел не применяется, также констатирует Балгабаева. Вместе с подзащитным они не согласились с экспертизой, которая явилась главным доказательством по делу. «На те же тексты фондом „Адил сөз“ было сделано заключение специалиста эксперта-филолога Рахили Карымсаковой. Она пришла к противоположным выводам», – также говорит адвокат.

«Я позиционирую себя адвокатом-правозащитником, работаю в том числе с вопросами права на свободу выражения мнения. Могу сказать, что языка вражды в постах моих подзащитных – что одного, что другого – не было, – говорит Жанара Балгабаева. – Я считаю, что подобные дела демонстрируют желание властей подавить инакомыслие. Это очень печально, когда сатиру, шуточное высказывания криминализируют. Возможно, было бы смешно, если бы не было так печально, это серьезные обвинения: санкция по части 2 статьи 179 УК РК – до 10 лет лишения свободы, по части 2 статьи 274 – до 3 лет лишения свободы. Я считаю, что такие методы используются властями как подавление инакомыслия, и тому подтверждение – преследование обоих моих подзащитных».

«Народ бурно обсуждал ваши посты с негативной оценкой, в связи с чем суд посчитал, что в ваших действиях имеется состав преступления»

В июне прошлого года также за посты в соцсетях также по 274 статье уголовного кодекса был осужден алматинский активист Альнур Ильяшев. Ему грозило до 7 лет лишения свободы. В итоге суд признал его виновным в распространении заведомо ложной информации в условиях чрезвычайного положения за публикации в соцсетях с критикой в адрес партии «Нур Отан». Сама партия отрицала свою причастность к этому делу, однако в постановлении о квалификации деяния указаны посты с критикой партии власти. Постановление сообщает, что Ильяшев опубликовал информацию, которая «создает опасность нарушения общественного порядка и причиняет существенный вред правам и законным интересам граждан, организаций, государства в целях дестабилизации обстановки в Республике Казахстан». Следователь Ержанова посчитала, что публикации «Гора родила мышь» и «Nur Otan — партия жуликов и воров» с критикой партии власти «направлены на формирование мнения о несостоятельности деятельности партии «Нур Отан» в условиях чрезвычайного положения», и это «может привести к негативным последствиям в данный период». Кроме того, в постановлении указано, что Ильяшев опубликовал видеоматериал, содержащий заведомо ложную информацию, «дискредитирующую руководство РК и (содержащую – V) призывы к сложению полномочий».

В ходе процесса адвокаты Ильяшева попытались доказать, что информация, которую опубликовал Ильяшев, правдива, так как основана на открытых источниках, а также просили суд истребовать сведения от партии «Нур Отан» сведения о периоде членства в ней нескольких лиц, осужденных за коррупцию, и совокупном состоянии учредителей фонда «Біргеміз», собиравшего средства на борьбу с пандемией, так как на адвокатские запросы эти структуры не отвечали. Суд отказал в этом.

Ильяшева приговорили к ограничению свободы сроком на три года, назначили пробационный контроль и запретили заниматься публичной деятельностью, создавать политические партии и состоять в них.

«Вы сами видели реакцию на ваши посты. Народ бурно обсуждал ваши посты с негативной оценкой, в связи с чем суд посчитал, что в ваших действиях имеется состав преступления», – сказала в конце процесса Ильяшеву судья Залина Махарадзе.

«Мы защищаем имидж, а вместе с тем в стране может происходить ужасное»

Как отмечает Татьяна Чернобиль, правозащитница и эксперт по международному праву в области прав человека, свобода слова – это не абсолютное право, и в некоторых случаях, согласно международным правилам, государство может ее ограничивать.

«Такое ограничение должно быть предусмотрено законом. Такие ограничения должны преследовать какую-то цель, и государство должно эту цель как-то обосновать, сформулировать. И третье условие – наказание должно быть соразмерным той угрозе, которую государство пытается предотвратить», – поясняет Чернобиль.

При соблюдении этих условий, объясняет эксперт, государство может налагать ограничения на свободу слова, но не в уголовном порядке: «Это может быть в гражданско-правовом порядке, когда одно частное или юридическое лицо обращается в отношении другого, и они в суде в гражданском споре каждый приводят свои доводы без вмешательства государства. А когда государство устанавливает наказание вплоть до лишения свободы, это вообще недопустимо с международно-правовой точки зрения».

Правозащитница подчеркивает, что простое распространение заведомо ложной информации было перенесено в административный кодекс, а в уголовном порядке оно преследуется в случае, если повлекло какой-то серьезный вред.

Формулировка о «формировании у читателей негативного общественного мнения в отношении политики государства», фигурирующая в постановлении о производстве обыска в квартире Есенбека, не соответствует формулировке Уголовного кодекса, отмечает Чернобиль.

«Они не продемонстрировали в любом случае вреда. Они только сказали: «подрывает имидж». А вред в чём? Кто сказал, что подрыв имиджа может причинить урон государственного масштаба?, – задается вопросом она. – Попытки государства защитить вот этот имидж, они настолько бессмысленны и не соразмерны ситуации в стране. Мы защищаем имидж, а вместе с тем в стране может происходить ужасное».

Правозащитница также поясняет, что на практике очень трудно отличить что есть фейк-ньюс, что есть сатира, а что есть абсурд или бред. «Поэтому во избежание каких-то перегибов рекомендуют вообще отказаться от преследования дезинформации, тем более в уголовном порядке», – говорит она. Такие рекомендации дает Совместная декларация, принятая в 2017 году главными мировыми экспертами в области свободы слова — Специальным докладчиком ООН по свободе мнений и их свободного выражения, Представителем ОБСЕ по вопросу свободы СМИ, Специальным докладчиком по свободе выражения мнения Организации американских государств, и Специальным докладчиком по свободе выражения мнения и доступу к информации Африканской комиссии по правам человека и народов.

«В целом, конечно, всем заметна реакция государства на высказанное слово. И к чему это может привести, мы можем только гадать, – говорит Татьяна Чернобиль. – Но рекомендации Казахстану отменить вот эту статью 274 были озвучены с самых высоких трибун: это и Совет ООН по правам человека, и Европейский парламент в прошлой резолюции по Казахстану, и спецдокладчик по вопросу о свободе слова тоже говорил про эту статью. Неоднократно за последние годы Казахстану говорили, что этой статье не место в Уголовном кодексе, но Казахстан ее сохраняет. Видимо, выбирает имидж. И получается, Казахстан готов поставить под угрозу свой имидж на международной арене, но пытается „беречь свой имидж“ в глазах населения, заглушая такие голоса, чтобы эта информация нигде не „порочила“ его».

Эксперт также отмечает, что с дезинформацией правильнее бороться развитием критического мышления и медиаграмотности.

«Сам Темирлан Енсебек в своем интервью в The Village говорил: это подтверждает, что люди у нас в стране готовы поверить любой новости, какой бы абсурдной она ни была и от кого бы она не исходила. И это тоже показательно и достойно социологического исследования – и об этом государству нужно думать», – заключает она.