Чернобиль Т.: «Дело Темирлан Енсебек – это не про «закон и порядок»

20 января, г.Алматы, Чернобиль Т.: «Дело Темирлан Енсебек – это не про «закон и порядок». Это – про закон без порядка. Закон есть (статья в УК о разжигании розней). Но порядка с ее применением никакого. В алматинском акимате про такое говорят «как показывает практика» (о чем я, см. в комм. ниже): статья эта существует отнюдь не для поддержания порядка и защиты населения от преступлений на почве ненависти (ее, казалось бы, прямое предназначение), а для преследования неудобных властям граждан».

“Почему-то” эта статья работает исключительно односторонне и чаще совсем не в пользу тех, кто больше других нуждается в Казахстане в защите от преступлений на почве ненависти по причине дискриминации.

Но хорошо, даже если предположить, что речь о признаках разжигания межнациональной – насколько я поняла из описаний в СМИ, речь именно о ней – розни. Темирлана обвиняют (насколько опять же я знаю) в использовании не-его-авторства

свободного

хождения песни, сомнительного – никто не спорит – содержания, для звукового сопровождения своей заведомо

сатирической публикации. То есть заявител_цу возмутила песня, а судить будут Темирлана?

Напомню, что статья 174, по которой привлекается Темирлан, относится к экстремистским. По ней, как опять же показывает ну очень многолетняя практика, к осужденным суды часто применяют так называемые дополнительные наказания, запрещая по освобождении заниматься ряд лет общественной или другой публичной деятельностью. В случае с Темирланом, если его осудят, и пусть даже не к лишению, а к ограничению свободы, суд может избрать особенно изощренное, специально для Темирлана такое custom-made дополнительное наказание, прямо запретив ему в течение нескольких лет по освобождении, как Жанболат Мамай, например, заниматься журналистской деятельностью, или как Максу Бокаеву «работать, оказывать услуги, пользоваться соцсетями, общаться с прессой, участвовать в каких-либо массовых собраниях, за исключением поминок». Что еще может ждать Темирлана, если его осудят по экстремисткой статье? Его ожидает не просто – самое малое – штраф от почти 8 млн до почти 28 млн тенге (для сравнения, за причинение пыток по УК штраф меньше), или от до 2 до 7 лет ограничения или даже лишения свободы. Дело еще в том, что после освобождения осужденных по экстремистским статьям включают в т.н. «Перечень организаций и лиц, связанных с финансированием терроризма и экстремизма», что на практике означает фактически экономическую блокаду человека, который лишается доступа ко всем банковским счетам, возможности пользоваться картами, производить финансовые операции, пользоваться услугами нотариуса и др. Больше об этом читай у Human Rights Watch (ссылка в комм. ниже).

Но вернемся к песне. Она существует, как говорят, еще с начала 2000-х и широкое хождение поначалу имела только в казахоязычных пабликах, но с началом войны России в Украине стала также распространяться и среди русскоязычной аудитории, чем не раз триггерила ту своим неприкрытым, прямо скажем, шовинизмом. При этом использование самой песни в Казахстане никак не запрещено, но, как снова показывает упрямая практика, очень даже наказуемо. За ее шутливое исполнение 10 суток на Лобачевского отбыла этим летом Маша Кочнева (подруга, кстати, Темирлана, этническая, заметьте, русская). Ей тогда вменили Мелкое хулиганство.

И у меня вопрос: Почему до сих пор, скажем, ҚР Мәдениет және ақпарат министрлігі, госорган с навыками и, главное, полномочиями по отслеживанию противоправного контента, которое, напомню, в 2014-м году выявило публикацию на сайте российской Meduza c признаками «иностранной попытки разжечь межнациональную рознь» и через суд добилось блокировки всего сайте (сайт, кстати, так и остается заблокированным в Казахстане), не добьется включения и этой, так скажем, проблемной песни в существующий у нас «Список признанных экстремистскими и запрещенных к изданию и распространению на территории Республики Казахстан материалов»? Сейчас в этом списке, на секундочку, около 1200 единиц материалов. Для интереса можете у чата GPT спросить: «Как пополняется Список признанных экстремистскими и запрещенных к изданию и распространению на территории Республики Казахстан материалов?». Там все несложно и ясно-понятно. Ссылка на сам список, кому нужен, см. в комментарии под постом.

Или песня эта и дальше будет удобно использоваться как повод прикрыть неудобных власти критиков, таких как смелый сатирик и уже политический узник Темирлан Енсенбек?

Ну и чисто с правовой точки зрения: пока песня не в Списке, ее использование не может быть положено в основу обвинения по экстремистской статье. А то, что ее до сих пор туда не включили, не Тамерлана делает виноватым, а тех самых «уполномоченных госорганов».