4 января известный политолог Шибутов М. презентовал свой 67-страничный доклад, посвященный январским событиям 2022 года. Хотя труд имеет название «Алматинская трагедия», он пишет не только о южной столице. Вообще, эту работу, пожалуй, можно рассматривать как первую попытку комплексного осмысления того, что же произошло в те дни в Казахстане.
Журналист Orda.kz прочёл доклад Шибутова и готов рассказать, что эксперт называет причинами Кантара, какие события считает основными и какие выводы делает.
Из-за чего всё началось
По мнению политолога, основной причиной начала январских протестов в 2022 году стало совмещение социально-экономических и политических факторов.
«Все вместе они не стали причиной массовых беспорядков и попытки госпереворота, но обеспечили массовость социальных протестов и большое количество случайных граждан, которые оказались на улицах, когда началось насилие», — пишет Шибутов.
Социально-экономические проблемы автор делит на две большие группы. Внешние: это восстановление мировой экономики после пандемии, дефицит и подорожание товаров и сырья на этом фоне. Среди внутренних экономических предпосылок он выделяет следующие:
• Снижение доходов населения из-за общей стагнации экономики и ковидных ограничений.
• Усиление социального расслоения и увеличение числа людей с доходами ниже прожиточного минимума;
• Высокие темпы инфляции, превышающие рост доходов;
• Превращение Казахстана в коммерческое государство, где различные сборы осуществляются во внебюджетные фонды, увеличивая налоговую нагрузку, но ничего не давая бюджету.
• Олигопольный характер экономики, мешающий развитию бизнеса.
• Внутренний энергокризис, вызванный возросшим потреблением и авариямина крупнейших электростанциях.
Отдельно Шибутов рассуждает о газе, который в Казахстане добывался в большом количестве, но основная его часть закачивалась в нефтяные пласты для поддержания давления. В то же время в Мангистау всё больше автомобилистов переходили на газ — более дешёвое топливо в сравнении с бензином и дизелем. Поэтому для города отмена меморандума о сдерживании цен на газ стала искрой для протестов.
Политических причин Кантара, по мнению Шибутова, три. Первая — недовольство части элиты транзитом власти 2019 года. Эти люди опасались усиления Токаева после выборов, которые планировались провести в 2024 году.
Вторая — снижение доверия к власти. Политолог приводит результаты опроса центра социальных и политических исследований «Стратегия» в 2021 году, согласно которому в казахстанском обществе к тому времени резко снизилось доверие к парламенту и правительству. К президенту тоже, но в меньшей степени.
Третья — усиление роли радикальных исламистов, в первую очередь в южных и западных регионах. Причем, как считает Шибутов, здесь сказалось как сращивание исламизма, а конкретнее салафизма, с криминалом, так и поддержка его отдельными представителями власти.
«Очень важно, что часть элиты поддерживала идеологию салафитов, на словах провозглашая приверженность мадхализму, но на деле подготавливая боевиков, которые и были использованы при попытке госпереворота», — пишет Шибутов.
Как всё происходило
Начало протестов политолог отсчитывает со 2 января 2022 года, точнее, с митинга в Жанаозене против повышения цен на газ с 60 до 120 тенге за литр. Начиналось всё мирно, но, по мнению Шибутова, призывы к насилию раздавались уже тогда:
«Наблюдающими журналистами отмечались факты „предложений“ к протестующим со стороны неких молодых людей в черной одежде и с бородами „переходить к насилию“, „нападениям на правительство“. Протестующие, также по словам журналистов, не реагировали», — пишет в докладе политолог.
3 января митинги в поддержку жанаозенцев начинают проходить уже в разных регионах страны. В том числе и в Алматы, но сначала это была буквально сходка нескольких активистов у монумента Независимости.
И в этот же день, исходя из доклада Шибутова, впервые прозвучали политические требования. Происходило это в Актау, где профсоюзный лидер Амин Елеусинов призывал правительство уйти в отставку. Тогда же, согласно докладу, была произнесена фраза, которая в сокращенном виде станет главным лозунгом Кантара — «Шал кет!». Как пишет политолог, этот лозунг скандировали протестующие в Астане.
4 января протесты охватывают практически всю страну. Где-то это происходит мирно, как например в Петропавловске, Караганде или Кокшетау. А где-то, как в Атырау, Шымкенте, Талдыкоргане, возникают первые столкновения с полицией. Масштабные протесты начинаются и в Алматы, где проходят два протестных шествия. В докладе Шибутова указывается, что 4 января произошла первая попытка штурма городского акимата.
В ночь на 5 января в Алматы началась вторая волна протестов . Именно в этот день были захвачены и подожжены акимат, резиденция президента, офисы двух телеканалов.
«Около 17:00 силы правопорядка в городе были окончательно разгромлены на улицах и перешли к обороне в зданиях. До этого примерно в 14:00–15:00 сотрудники Департамента КНБ по городу Алматы получили приказ покинуть рабочие места и оставили здание. В городе начались грабежи торговых центров, ломбардов, магазинов, банкоматов и так далее», — пишет Шибутов
В этот же день в отставку отправлено правительство. В Мангистауской области вводится режим Чрезвычайного положения.
О событиях 6 и 7 января в Алматы Шибутов пишет довольно лаконично — идут грабежи и мародерства, параллельно с этим в городе вводится режим ЧП и начинается антитеррористическая операция. Именно 6 января был самым кровавым днём Кантара, когда военным дали приказ открывать огонь без предупреждения.
Также в контексте 6 и 7 января Шибутов вспоминает о контингенте ОДКБ, который взял под охрану стратегические объекты.
Надо отдать должное автору доклада, он сконцентрировал своё внимание не только на событиях в Алматы, но и на других городах, где проходили столкновения с полицией и захваты акиматов или зданий ДП: Шымкенте, Кызылорде, Таразе, Талдыкоргане. Что касается последнего, то, по мнению политолога, это был единственный город, кроме Алматы, где люди погибли от рук военных.
При этом гибель большинства из официально названных 238 жертв массовых беспорядков Марат Шибутов объясняет тем, что они были нарушителями или преступниками:
«Если говорить о жертвах, то погибло 238 человек. Из них 67 признаны нападавшими, то есть подозреваемыми в участии в массовых беспорядках; 142 являются нарушителями режимов чрезвычайного положения и антитеррористической операции; четверо погибли при совершении иных преступлений. Из них 151 погиб в Алматы, 26 — в Кызылорде, 20 — в Шымкенте, 17 — в Таразе», — пишет Шибутов.
К 8 января протесты постепенно сходят на нет. 10 января в Казахстане был объявлен день общенационального траура.
Выводы и вопросы
В своём докладе о Кантаре Шибутов рассматривает три версии события: мирный протест, попытка свержения власти извне, и внутренний госпереворот. И, как можно было понять из приведённых выше цитат, приходит к выводу, что Кантар был именно попыткой государственного переворота, организованного противниками президента из числа элит. В том числе при участии Карима Масимова. Провалился же переворот, по мнению политолога по нескольким причинами:
- Недооценка решимости и вообще характера Касым-Жомарта Токаева.
- Арест Карима Масимова в самом начале событий.
- Неспособность захватить ряд общественных зданий в Алматы, Таразе и
Талдыкоргане. - Неспособность заблокировать въезды в города для силовиков.
- Быстрая реакция стран ОДКБ.
По версии Шибутова, если бы не жесткое решение Токаева, то переворот мог бы завершиться успешно, и аргументирует он это тем, что на постсоветском пространстве было четыре таких прецедента: свержение Звиада Гамсахурдии в Грузии, Аскара Акаева и Курманбека Бакиева в Кыргызстане и Виктора Януковича в Украине (которого, к слову, автор упорно называет Владимиром).
При этом политолог не придает значение тому обстоятельству, что в названных им примерах основные события происходили в столицах, в Казахстане же в Астане все проходило куда спокойнее, чем в Алматы.
А действия полиции во время украинского Евромайдана, и уж тем более сторонников грузинского президента в 1991 году, были не менее жесткими, чем поведение казахстанских силовиков во время Кантара. Но это не спасло Януковича и Гамсахурдия от свержения. Характер Токаева? Пожалуй, да, он оказался крепче, чем у свергнутых президентов Украины и Грузии.
Шибутов несколько раз подчеркивает то, что в казахстанском обществе низкий протестный потенциал, а митинги обычно проходили мирно, без столкновения с полицией в заранее согласованное с властями время.
При этом он игнорирует, например, события в алматинском микрорайоне Шанырак в 2006 году, где как раз таки имели место столкновения с полицейскими, что привело к гибели одного из них.
Так же, как и аргумент в пользу низкой протестной активности Алматы, Шибутов приводит митинги против назначения Ерболата Досаева акимом и акцию в память о жертвах Кантара, прошедшие в феврале 2022-го. Они собрали несколько сотен человек, из чего политолог делает вывод, что именно столько реальных протестующих должно было выйти на улицы и в январе. Но он упускает один важный фактор — человеческий страх. Учитывая, сколько крови пролилось за месяц до этого, неудивительно, что даже те, кто в Сети высказал готовность идти на митинг, в реальности просто побоялись.
Обращает внимание Шибутов и на то, что практически везде, где шли активные столкновения с полицией, протестующие пытались мешать журналистам работать. Политолог считает, что это не нормально для протеста, а настоящие митингующие должны, напротив, пытаться высказать журналистам свое мнение. Но, как показывает практика протестов в разных странах мира, рядовые протестующие как раз таки стараются прятать свои лица из опасения привлечения к ответственность в будущем. И то, что они не были одеты в балаклавы или респираторы, скорее говорит о слабой организации протестующих.
Но другая странность, на которую обращает внимание Шибутов, действительно заставляет задуматься — избирательность погромщиков и мародёров, которые одни торговые центры громили, а другие не трогали, банкоматы на одной стороне улицы грабили, а на другой не обращали внимание.
Еще один момент доклада, который вызывает вопросы, — тема пыток задержанных. Шибутов упоминает их, называет перегибами и уточняет, что силовиков, превысивших полномочия, привлекают к ответственности. Но, например, совершенно не упоминает дело «Дикого Армана», которого сейчас обвиняют в незаконном задержании протестующих и их пытках.
Возможно, политолог намекал на это дело, говоря о сильном влиянии КНБ на криминал, но открытым текстом он этого не сказал.
С какими выводами Шибутова точно можно согласиться, так это с теми, что после Кантара реакция казахстанских властей была нетипичной для постсоветского пространства. Приводя в примеры Узбекистан и Беларусь, он говорит, что там массовые акции протеста привели к ужесточению режимов. В РК же наоборот, в первые же дни после январских событий началась либерализация и был провозглашен курс на строительство Нового Казахстана.
Орда.кз
