21 октября судебное заседание по делу о пытках в колонии Атбасара

21.10.25 года Специализированный межрайонный суд по уголовным делам Акмолинской области по делу о пытках в колонии Атбасара (Т.Данебаев) по ст. 146 ч.3 п.1 УК РК (Пытки).

Председательствующий: судья Сеитова Сагдат Сапаровна
Секретарь судебного заседания: Сабыр Ә. Е.
Государственные обвинители Мендыбай Т.Е., Мейрбекова Д.М.
Учреждение № 1 — Избасар Д.Ж., Лиховидов Е.В. подключены
посредством видеосвязи ZOOM.
Учреждение № 4 — Горькавый А.А. подключен посредством видеосвязи
ZOOM.
Потерпевший Данебаев Т.Ю. подключен посредством видеосвязи ZOOM.
Представитель потерпевших Сулейманкулова Т.Р., Бегаз Ж.Д. — Смагулов Н.Х. подключен посредством видеосвязи ZOOM.
Потерпевшие Рахимжанов Д.Б., Толтаев М.Б., Жотабаев Е.Б. доставлены конвоем. Потерпевших — 41 человек, на момент совершения пыток отбывали наказание в колонии.
На скамье -подсудимых 12 сотрудников Комитета уголовно-исполнительной системы. Подсудимые Саутбеков А.С., Мурзашев А.Е., Проценко Н.С.,Жуманалин Д.М., Жунусов Ж.М., Рустемов Д.Т., Тургумбаев И.А.,Ерназар Ж.Т., Абильхаир С.Н., Даулетбаев Н.Ж., Дауренбеков М.М., Кун А.В.
Защитники подсудимых адвокаты Абдрахманов К.Е., Косжанов А.Е.,
Кожахметов С.М., Адвокат Калыков К.Е. подключен посредством видеосвязи ZOOM. Представитель потерпевших адвокат Усенова Д.А.
Явилось 12 присяжных заседателей. Переводчик Ахметов Г.Б.
Время 10:38 часов.
Судь Сеитова уточнила, имеются ли ходатайства или заявления от сторон. Один из потерпевших сообщил, что в 14 по 15 октября на него якобы оказывали давление и угрожали. По его словам, он обращался с жалобами, однако реакции не последовало, в связи с чем он объявил голодовку. Судья прервала выступление, разъяснив, что данный участник проходит по делу в статусе потерпевшего, а не подсудимого. Она указала, что вопросы, касающиеся условий содержания, следует направлять в прокуратуру или уполномоченные органы. После этого судья объявила о приглашении присяжных заседателей для продолжения рассмотрения дела. Судья Сеитова пригласила для допроса свидетеля — участкового инспектора полиции Данияра Аманжолова. Свидетель сообщил, что работает в отделе полиции Атбасарского района с сентября 2020 года и лично не знаком ни с одним из подсудимых. Ему были разъяснены права и обязанности, предусмотренные статьей 78 УПК РК, а также он был предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний. После принесения присяги государственный обвинитель приступил к его допросу.
Судья Сеитова пригласила для допроса свидетеля — участкового Данияра Аманжолова.
Свидетель Аманжолов пояснил, что материал поступил и был отписан руководством на его имя. После этого, по согласованию с руководством, материал был передан по территориальности в обратное учреждение, а также копия сопроводительного письма была направлена в Атбасарскую прокуратуру. На вопрос суда, помнит ли он содержание материала, свидетель ответил, что не помнит в деталях, но материал состоял из рапортов сотрудников — дежурного и оперуполномоченного. Он отметил, что за время его работы с сентября 2020 года материалы такого характера ему ранее не поступали. На вопрос, связывался ли он с исполнителями учреждения, Аманжолов ответил, что не созванивался, так как материал был зарегистрирован и направлен в отдел полиции. По его словам, речь шла о фактах того, что осуждённые нарушают дисциплину, не подчиняются законным требованиям сотрудников учреждения, оскорбляют их и отказываются убирать помещения. Суд уточнил, согласовывал ли он направление материала с руководством. Свидетель подтвердил, что перед каждым решением проводится согласование с руководством и заместителями, после чего материал был направлен по территориальности в учреждение, а копия — в прокуратуру. На вопрос суда о наличии копий в прокуратуре Аманжолов ответил, что копии в любом случае были направлены, так как материал проходил через канцелярию. Далее суд предоставил слово сторонам. Прокурор уточнил, были ли объяснения по материалу. Свидетель ответил, что, если не ошибается, объяснений не было, и материал направлялся для дополнительной проверки и полной сборки.
Судья Сеитова попросила уточнить, на чём основано утверждение о том, что осуждённые оскорбляли сотрудников. Свидетель пояснил, что опирался на рапорты сотрудников учреждения, где говорилось, что осуждённые нарушали дисциплину, не подчинялись законным требованиям и отказывались выполнять уборку. Однако он добавил, что может ошибаться и точно сейчас не помнит.
Прокурор и сторона защиты вопросов больше не имели.
Защита уточнила, получал ли свидетель материалы подобного характера в 2022–2023 годах. Аманжолов ответил, что лично он таких материалов не получал, но за весь отдел сказать не может, так как материалы распределялись между участковыми в зависимости от учреждения, откуда они поступали. Судья Сеитова пригласила для допроса свидетеля — участкового Данияра Аманжолова.
Свидетель Аманжолов пояснил, что понимает: он лично материалы подобного характера не получал, речь идёт о периоде 2022-2023 годов. На уточняющий вопрос защиты он подтвердил, что лично не получал такие материалы. Далее защита спросила, были ли в материалах схемы, составленные медицинскими работниками, с указанием мест применения спецсредств. Свидетель ответил, что, если не ошибается, такие схемы действительно были, на них отмечались части тела — по его словам, спецсредства применялись в области ягодиц. На вопрос о количестве осуждённых, фигурировавших в материалах, Аманжолов пояснил, что точно не помнит фамилий, но, по его воспоминаниям, речь шла о двух или трёх осуждённых. Далее судья уточнила, помнит ли он, кто на тот момент исполнял обязанности начальника отдела полиции. Свидетель ответил, что не помнит, кто именно занимал эту должность. На вопрос защиты, почему материал, требующий процессуального решения, был направлен именно ему, а не дежурному дознавателю или следователю, Аманжолов затруднился ответить, отметив, что не знает, почему было принято такое решение. Он добавил, что возврат материала в учреждение был осуществлён по согласованию с руководством, материал был направлен по базе, а копия сопроводительного письма — в прокуратуру. На уточнение, согласовывал ли он это решение с сотрудниками прокуратуры Атбасарского района, свидетель ответил, что не помнит, но, скорее всего, нет. На вопрос о порядке действий прокуратуры при применении спецсредств и оружия Аманжолов пояснил, что не может ответить за учреждения, но, насколько ему известно, в полиции в таких случаях составляется рапорт и материал направляется для проверки, в том числе в суд, если выявлено правонарушение. Однако на вопрос о том, проводит ли прокуратура проверку и выносит ли заключение об обоснованности применения спецсредств, судья Сеитова сняла вопрос как не относящийся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по делу. Далее судья отметила, что учреждение и органы полиции находятся в одной административно-территориальной единице — в Атбасарском районе, и что прокуратура у них общая. На вопрос о виде полученного материала свидетель уточнил, что он поступил как в бумажном виде, так и по базе данных. Точную дату поступления он назвать не смог, но предположил, что материал был зарегистрирован в день применения спецсредств или на следующий день. Отвечая на вопрос о согласовании, Аманжолов сообщил, что решение о направлении материала принималось по согласованию с заместителем начальника — Бесимбаевым Ардаком. Свидетель пояснил, что материал был зарегистрирован в дежурной части и отписан на его имя руководством. После согласования с начальством материал направили по территориальности обратно в учреждение, а копию сопроводительного письма отправили в прокуратуру Атбасарского района. Аманжолов сообщил, что материал состоял из рапортов сотрудников учреждения, дежурного и оперуполномоченного, и отметил, что подобные материалы ему ранее не поступали. Он не созванивался с сотрудниками учреждения и пояснил, что осужденные нарушали дисциплину, отказывались выполнять уборку и оскорбляли работников. По его словам, решение о возврате материала принималось по согласованию с заместителем начальника Бесимбаевым Ардаком, который посчитал, что материал требует дополнительной проверки и сбора объяснений. На вопросы защиты свидетель ответил, что не помнит фамилии осужденных, но, по его данным, спецсредства применялись к двум или трём лицам, удары наносились по ягодицам. Он подтвердил, что схемы с указанием частей тела действительно были в материалах. Свидетель отметил, что в прокуратуру копии документов были направлены, но сам он лично не согласовывал решение с сотрудниками прокуратуры. Аманжолов добавил, что материал поступил в бумажном виде и по базе, вероятно, в день или на следующий день после применения спецсредств. Он также рассказал, что один раз посещал учреждение лично по другому материалу, связанному с бытовой травмой осуждённого. По результатам изучения материала признаков уголовного правонарушения он не обнаружил, так как в документах говорилось лишь о применении спецсредств к нарушителям дисциплины. Свидетель пояснил, что на него со стороны руководства никакого давления не оказывалось, его не заставляли принимать незаконные решения или намеренно возвращать материал учреждения. Он отметил, что если бы такое давление имело место, он бы сообщил об этом первому руководителю, в прокуратуру или в Управление собственной безопасности. Аманжолов подтвердил, что при получении материала для непосредственного рассмотрения он не контактировал и не созванивался с сотрудниками учреждения. Вопросы о таком контакте он отрицал. Далее судья предоставила слово адвокату Крылову и подсудимым, которые вопросов не имели. Свидетель также пояснил, что по поводу возможных противоречий в материалах он не обладает информацией о действиях коллег, которые заменял, и не уточнял, какие материалы поступали ранее. По его словам, ранее материалов о применении спецсредств к осуждённым не было. Свидетель назвал фамилию коллеги, обслуживающего территорию учреждения — Тулегенов, уточнил стаж работы участковых инспекторов и возможные годы начала работы на административной территории. Свидетель Аманжолов пояснил, что на момент изучения материала его начальником был Бесимбаев. Материал содержал объяснительные осуждённых, в которых они признавали отказ мыть пол и нарушение условий содержания. По согласованию с руководством было принято решение направить материал по территориальности в учреждение для принятия окончательного процессуального решения. Судья задала вопрос, поскольку ранее свидетель утверждал, что объяснительных осуждённых в материале не имелось, а теперь говорил, что они были. Аманжолов подтвердил, что объяснительные имелись и были использованы при принятии решения, но отметил, что материал в целом был неполным. Он пояснил, что для полноты проверки необходимы были заявления осуждённых о наличии или отсутствии претензий, которые должны были собрать сотрудники полиции. При этом свидетель уточнил, что сотрудники учреждения направляли все имеющиеся объяснительные сразу. Аманжолов не смог сейчас точно назвать, чьи именно объяснения были в материалах — сотрудников полиции или администрации учреждения. Свидетель подтвердил, что знаком с требованиями инструкции о порядке регистрации заявлений и сообщений об уголовных правонарушениях в ЕРДР. Он отметил, что инструкция не предусматривает возврат материала в тот же орган для дополнительной проверки — материал должен либо стать основанием для начала судебного расследования, либо быть направлен в уполномоченный орган. В данном случае материал направлялся в учреждение и сопроводительное письмо отправлялось в прокуратуру для проведения полной проверки. Свидетель Аманжолов пояснил, что согласно инструкции он не был уполномочен возвращать материалы обратно в то же учреждение. При этом сотрудники учреждения направляли ему все материалы, указывая, что применялись специальные средства, и просили провести проверку и принять решение. Он отметил, что сотрудники учреждения не намеревались что-либо скрыть — если бы они хотели утаить информацию, они бы не направляли материалы. Свидетель Аманжолов подтвердил, что признаков каких-либо уголовных правонарушений в полученном материале не усмотрел.
Судья Сеитова приступила к допросу свидетеля Имантаева.
Он рассказал, что работает с 2013 года в воинской части и ранее был начальником войскового наряда до 2017 года. С 2015 года он переведен в город Атбасар и продолжает работу в указанном учреждении. Судья разъяснила ему права и обязанности согласно статье 78 Уголовно-процессуального кодекса — давать показания на родном языке или на языке, которым владеет, пользоваться бесплатной помощью переводчика, отказаться от дачи показаний против себя и близких, давать показания в присутствии адвоката, знакомиться с протоколом и давать возражения. Свидетель подтвердил, что разъяснения ему понятны. Ему была направлена подписка о разъяснении прав и обязанностей, а перед началом дачи показаний он принес клятву говорить правду обо всем, что ему известно по делу, и ничего кроме правды. Свидетель отметил, что все коллеги, с которыми он работал, ему знакомы, и он считает их своими коллегами и знакомыми на протяжении долгого времени. Свидетель Имантаев рассказал, что в день событий заступил на службу в качестве начальника войскового наряда. Он проверил количество осужденных по картотекам, сделал обход территории и зашел на второй пост для подписания журнала, после чего направился к дежурной части. Там он видел офицера и двух прокуроров, поздоровался и продолжил обход. Через некоторое время старший контролер сообщил ему по рации о необходимости открыть локалку. Свидетель открыл локалку, контролировал процесс, проверил работу контролеров, расписался в журнале и закрыл локалку. Он отметил, что прошло уже полтора-два года с того события, но все описывает по памяти, точно так же, как давал показания ранее. На вопрос о проверке объектов учреждения свидетель ответил, что полностью проверяет все, за что отвечает как начальник войскового наряда. На тот момент под его подчинением было около 15 человек. Он уточнил, что не видел установки новых видеокамер, замены или ремонта старых камер, и контролеры не сообщали ему о неработающих камерах. Свидетель Имантаев также отметил, что руководство не давало указаний оставаться на службе сверх положенного времени для усиления наряда, несмотря на недостаток контролеров. Он сообщил, что после 21 числа следующая смена наряда наступила через четыре дня. Свидетель Имантаев рассказал, что о первичном этапе, полном вооружении режима и стабилизации обстановки не слышал. С 21 по 25 августа его не вызывали для усиления работы. Он уточнил, что видел прокурора в здании учреждения — кабинет расположен на втором этаже, но непосредственно из помещения прокурора обзор на карантинное помещение отсутствует. Расстояние между штабом и карантинным помещением примерно 2–3 метра. 25 августа, когда он заступил на службу, контролеры информировали его о грубых нарушениях со стороны осужденных в карантине — неповиновение, нарушение формы одежды, курение, несоблюдение режима. Свидетель Имантаев отметил, что при таких нарушениях любой контролер обязан докладывать. Он лично проверял карантинное помещение утром и в обед, выводил осужденных на обед и наблюдал за соблюдением правил. Во время вывода на обед были зафиксированы нарушения формы одежды — кроссовки вместо формы, непослушание при построении, но случаев травм или повреждений он не видел. По вопросам рапортов свидетель Имантаев сообщил, что контролеры фиксировали нарушения и составляли рапорты по видеорегистраторам, но осужденные часто не устраняли нарушения, несмотря на замечания. Свидетель Имантаев ответил, что других существенных нарушений не наблюдал. Свидетель Имантаев сообщил, что рапорт он лично не писал, контролировал процесс, а подчиненные составляли рапорты. Рапорты передавались дежурному, где именно они регистрируются, свидетель не уточнил. На вопрос о видеорегистраторе Имантаев пояснил, что самостоятельно время и дату записать нельзя.
Свидетель Имантаев рассказал, что посещал карантинное отделение, но не заходил внутрь на момент проверки 25 августа. В отделении есть информационные стенды, расположенные справа или слева, на которых размещены документы с правами и обязанностями контролеров, сведения о проведенных инструктажах и отчетные документы от офицеров. Имантаев пояснил, что в смену заступает около десяти контролеров. Контролеры ДИЗО и карантинного отделения разные, так как посты разные. Он уточнил, что 21 или 22 августа видел прокуроров Женисова и другого, которые прошли в СУЗ. Никто из офицеров учреждения их не сопровождал, кроме одного контролера. Свидетель открыл локалку, проверил помещение службы, где находились два прокурора, после чего локалку закрыл и направился к массовой столовой. 25 августа Имантаев заступал в наряд снова и посещал помещение ДИЗО, выводил осужденных на массовые мероприятия и проверял соблюдение правил. Контролеры фиксировали нарушения: осужденные были одеты в оранжевую робу, отличающуюся от пипельного цвета обычной формы. Количество осужденных свидетель не уточнил. Свидетель Имантаев сообщил, что от осужденных жалобы, в том числе на применение необоснованной физической силы, к нему не поступали. Он стоял возле коридора и выводил осужденных на мероприятия. На вопрос о видимых телесных повреждениях на лице или других открытых частях тела свидетель ответил, что не видел синяков, ссадин или ушибов. Никто не хромал и не жаловался на медицинскую помощь. Адвокаты уточнили: 25 августа Имантаев заступил на дежурство в качестве начальника войскового наряда утром, и проводил инструктаж контролеров. Руководство части не давало указаний игнорировать нарушения или не сообщать о состоянии осужденных. Сотрудники учреждения, в том числе дежурный, участвовали в утреннем инструктаже, где сообщалось количество осужденных в карантине и ДИЗО. Имантаев пояснил, что в течение службы с момента принятия поста и до сдачи дежурства в 18:00 дважды посещал ДИЗО и карантинное отделение. Контактов с осужденными, кроме сопровождения на обед, не имел. Свидетелю было известно, что 24 августа 2023 года к осужденным Данебаеву и Бегасу специальные средства не применялись. Контролёры, которые несли службу 25 августа, не сообщали о видимых телесных повреждениях осужденных. Свидетель пояснил, что если бы ему сообщили о наличии телесных повреждений у осужденных или жалобах на применение силы со стороны сотрудников, он бы незамедлительно доложил об этом своему непосредственному руководству — командиру, заместителю по политической части и начальнику подразделения. Он также сообщил, что 25 августа во время сопровождения осужденных из карантинного отделения в столовую его задачей было проследить, чтобы они не общались между собой и не нарушали порядок. В столовой он находился около 10–15 минут и визуально наблюдал за осужденными: на лице и открытых частях тела повреждений не заметил. На вопрос о содержавшихся в ДИЗО Имантаев ответил, что фамилий не помнит. Осужденных в ДИЗО, по его словам, кормили штатно — еду приносили и передавали через кормушку. Контролёры не докладывали ему о случаях отказа от приёма пищи. Также свидетель сообщил, что 25 августа сотрудников прокуратуры на территории учреждения он не видел. Контролёры обязаны были докладывать ему и дежурному обо всех нарушениях режима. При этом сам Имантаев не имел полномочий применять меры дисциплинарного взыскания — эти функции относятся к компетенции сотрудников учреждения. Свидетель пояснил, что после 25 августа он вновь заступал на службу в качестве начальника войскового наряда и до 3 сентября несколько раз посещал здание карантинного отделения. По его словам, за этот период от подчиненных контролёров не поступало докладов о случаях телесных повреждений у осужденных либо их жалоб на сотрудников учреждения. Имантаев сообщил, что при последующих дежурствах также сопровождал осужденных на обед и лично не наблюдал у них видимых телесных повреждений, ссадин или гематом. Осужденные к нему с жалобами не обращались. Контролёры, заступавшие в карантинное отделение и ДИЗО, также не сообщали ему о нарушениях, о фактах применения физической силы, отказах от приёма пищи или обращениях за медицинской помощью. Все случаи, требующие внимания, по словам свидетеля, докладывались бы ему и дежурному, однако таких сообщений не было. При проведении проверок службы контролёров после 25 августа и до 3 сентября нарушений со стороны персонала Имантаев не зафиксировал. Свидетель Имантаев пояснил, что в период с 25 августа по 3 сентября 2023 года он не наблюдал телесных повреждений у осужденных и не получал от своих подчинённых сообщений о жалобах на действия сотрудников учреждения. Он отметил, что контакты с осужденными, за исключением сопровождения их на обед, практически отсутствовали. Он также сообщил, что за этот период не видел сотрудников прокуратуры Атбасарского района на территории учреждения и не имел контактов с медицинским персоналом. Медицинские работники не информировали его о каких-либо препятствиях посещению карантинного отделения, отказах в предоставлении помощи или жалобах осужденных. Свидетель утверждал, что на территории учреждения он не наблюдал посторонних лиц, правозащитников или других людей, не несущих службу в учреждении и войсковой части. Он не принимал участия в конвоировании осужденных Данибаева, Бегасова, Лимонкова и других осужденных для проведения следственных действий специальным прокурором. Имантаев также сообщил, что ему неизвестны факты начала досудебного расследования 3 сентября 2023 года и последующих действий специальных прокуроров в учреждении. Он отметил, что во время несения службы с 25 августа по 3 сентября 2023 года не подвергался нападениям со стороны осужденных. Ранее, в 2014–2015 годах, случаи нападений со стороны осужденных имели место, однако свидетель не смог вспомнить точные детали. Свидетель Имантаев пояснил, что осужденные относились к контролёрам недоброжелательно, иногда допускали грубые выражения. Он отметил, что со стороны осужденных не было проявлений дружелюбия или доброжелательности в адрес контролёров и его лично. По его словам, 25 августа 2023 года при заступлении на службу не поступало сообщений от контролёров о совершении осужденными противоправных действий. Камеры наблюдения в карантинном помещении работали периодически, и свидетель не мог точно сказать, в каком состоянии они находились на 22 августа 2023 года. Имантаев пояснил, что он видел двух прокуроров в учреждении, один из которых был из областной прокуратуры. Он идентифицировал их как сотрудников областной прокуратуры на основании их предыдущей работы в учреждении с 2015 года и внешнего вида, включая форму, хотя точные фамилии вспомнил с некоторой неуверенностью. Свидетель также сообщил, что документы на информационных стендах находились постоянно, хотя он не мог точно указать даты их размещения. Он пояснил, что осужденные в карантинном помещении поддерживали чистоту в банных помещениях, чайхане, умывальных и туалетах. Те, кто отказывался поддерживать чистоту, были исключением. Имантаев отметил, что никаких негативных последствий для себя или подчиненных в этот период не было, а дополнений к своим показаниям он не имел. Он уточнил, что ранее ему сломали нос, что произошло примерно в 2014–2015 годах, но точные обстоятельства он не смог вспомнить, так как произошедшее относится к более раннему периоду его службы. Свидетель пояснил, что в изоляторе ему сломали нос, но не смог сразу вспомнить фамилию того, кто это сделал. Он отметил, что нападение произошло в строгом режиме содержания, а не в общем режиме. Судья указал, что данный вопрос не относится к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, и снимается. Свидетель добавил, что вопросы по этому эпизоду больше нет, и его участие в заседании было завершено. Прокурор сообщил, что 19 мая 2025 года было вынесено постановление о розыске свидетеля — осужденного Бекбулатова, справка была выдана прокурорам. Он пояснил, что 4 июня 2025 года материалы были предоставлены для ознакомления, и на заседании рассматривался вопрос о приобщении постановления к делу. Прокурор отметил, что приобщение не является доказательством, а лишь для ознакомления, и при этом обсудили возможность обеспечения явки. Участники процесса, включая адвоката Косжанова, не возражали против приобщения постановления к материалам дела. Прокурор подчеркнул, что присяжные заседатели имеют право узнать причины и мотивы объявления Бекбулатова в розыск, поскольку из постановления следует, что он неоднократно нарушал правила ещё с 2024 года. При этом обсуждалось, что объявление розыска произошло только в мае 2025 года, хотя основания для этого существовали ранее. Актуальная информация на момент заседания касалась текущего статуса розыска и приостановления рассмотрения дела. Государственный обвинитель сообщил суду, что уголовное дело в отношении Бекбулатова по статье 191 УК РК (грабёж) продолжается, сроки расследования не приостанавливаются. Подсудимые поддержали позицию защиты. Суд отметил, что допросы свидетелей продолжаются, а в отношении свидетеля под псевдонимом объявлен перерыв. После перерыва начнется исследование материалов дела: сначала сторона обвинения,затем защита.
Заседание суда окончено в 12:53. Следующее заседание 28.10.25 г в 10.00 часов.