Отбывшие тюремные сроки по обвинению в «возбуждении розни» – в последние годы по этой статье в Казахстане были осуждены десятки активистов – сталкиваются не только с недоступностью банковских и страховых услуг, но и с невозможностью заложить личные вещи в ломбарде. Попытки правозащитников оспорить законность ограничений пока не увенчались успехом. Суд не стал рассматривать иски. Правозащитники обратились в кассационную инстанцию.
Освободившийся весной этого года из тюрьмы гражданский активист из Атырау Талгат Аян, осуждённый после участия в многотысячном митинге против предложенной властями земельной реформы, ограничен в финансовых (и не только) правах. Он не может пользоваться своей банковской карточкой, застраховать свое транспортное средство и даже заложить вещи в ломбард. И всё потому, что, как только в базе данных банков и организаций идентифицируется его удостоверение личности, там сразу же появляется тревожное сообщение «запрещено». Об этом Талгат Аян написал недавно Facebook’e. Причиной внесения его в черный список является то, что он получил тюремный срок по статье, которая отнесена властями к разряду экстремистских. Речь идет о статье 174 уголовного кодекса, размытость формулировок которой неоднократно критиковали правозащитные организации, – «Возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни».
43-летний житель Алматинской области Аблайхан Чалимбаев жалуется Азаттыку, что после отбытия пятилетнего тюремного срока по обвинению в «пропаганде религиозного экстремизма», «возбуждении религиозной розни» он не может устроиться на работу и даже купить железнодорожный билет из-за того, что его фамилия занесена в черный список.
На днях к репортеру Азаттыка в связи с проблемой нарушения его финансовых прав обратился относительно малоизвестный обществу гражданский активист из Атырау 38-летний Турарбек Кусаинов, у которого год назад закончился тюремный срок (четыре года), к которому он был приговорен по обвинению в разжигании родовой розни. По версии следствия, он рассылал со своего электронного ящика письма, в которых «аксакалы Мангыстауской области» якобы призывали одного высокопоставленного чиновника стать президентом Казахстана, обещая всяческую поддержку. Как говорит Кусаинов, он никогда не видел своего приговора якобы по причине секретности его дела, однако уверен, что в приговоре не было указаний на ограничение его финансовых прав.
Не только жалуется на нарушение своих финансовых прав, но и активно борется за них освободившийся два года назад условно-досрочно бывший лидер запрещенной по суду как экстремистской партии «Алга!» (ДВК) Владимир Козлов, приговоренный в 2012 году к семи годам и шести месяцам тюремного срока по обвинению в разжигании социальной розни. Козлов считает, что в казахстанском законе «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» мониторинг заменен на тотальный запрет на финансовые операции.
– Мне удалось «пробить» пока только нотариальные органы, после чего в базу нотариусов внесли изменения, и теперь нотариусы имеют возможность сами определять, будут они проводить с этим лицом ту или иную операцию или нет; до этого база при получении ИИН такого лица просто блокировала все дальнейшие действия, – говорит Владимир Козлов.
ПОПЫТКИ ОСПОРИТЬ ОГРАНИЧЕНИЯ
Казахстанское международное бюро по правам человека (КМБЧ) собрало заявления в суд от вышеупомянутых Владимира Козлова, Турарбека Кусаинова, Аблайхана Чалимбаева, а также малоизвестного обществу активиста Серика Борамбаева (освободившегося в феврале 2012 года из тюрьмы после двухлетнего срока по обвинению в разжигании национальной розни) к шести государственным органам (министерству финансов, МИД, генеральной прокуратуре, министерству юстиции, КНБ и МВД). В заявлениях содержалась просьба признать незаконным принятый «шестеркой» госорганов совместный приказ, зарегистрированный в министерстве юстиции 5 февраля 2016 года, которым утверждены правила по включению в перечень «организаций и лиц, связанных с финансированием терроризма и экстремизма». Для юридического «сопровождения» заявления Козлова, Кусаинова, Чалимбаева и Борамбаева в судебных инстанциях КМБЧ обратилось за помощью к адвокату Инаре Масановой.
В мае адвокат Масанова от имени упомянутых четырех лиц обратилась в Есильский районный суд города Астаны с заявлением признать незаконным совместный приказ этих шести государственных органов.
«Мы не сможем оформить вам карточку, потому что вы — террорист»
Следует отметить, что Козлов, Кусаинов, Чалимбаев и Борамбаев хотя и были осуждены за так называемые «экстремистские» преступления – главным образом за возбуждение различных видов розни (социальной, религиозной, национальной и родовой), – но они при этом не были осуждены за финансирование экстремизма или терроризма, а в приговоре им не был определён такой вид наказания, как ограничение права собственности и других прав после освобождения из мест лишения свободы или во время и после отбытия наказания, поясняет Азаттыку адвокат Инара Масанова.
3 июля 2018 года судья Есильского районного суда города Астаны Бахыт Батталова вынесла определение, которым отказала в принятии искового заявления, указав, что оно не подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку «требования заявителей связаны с признанием Правил не соответствующими международным обязательствам, а в соответствии с нормами ГПК не могут быть оспорены в суде международные договоры».
На определение Есильского районного суда была подана жалоба в суд города Астаны. Однако 7 августа судья суда города Астаны Гульмира Каженова вынесла следующее определение: «Определение Есильского районного суда города Астаны от 3 июля 2018 года по данному делу оставить без изменения. Частную жалобу представителя заявителей оставить без удовлетворения».
Как говорит Азаттыку адвокат Инара Масанова, она подала жалобу в кассационном порядке на определение суда города Астаны.
ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ «БОДАНИЯ» С МИНФИНОМ
Осуждённый по обвинению в совершении тяжкого преступления о разжигании родовой розни на четыре года Турарбек Кусаинов был условно-досрочно освобожден в 2016 году. С тех пор он поражен в своих финансовых правах. Его попытки добиться «правды и справедливости» привели в мае 2017 года к ответу из комитета по финансовому мониторингу министерства финансов по следующей схеме. В начале ответа перечисляются основания для включения лица в перечень; затем перечисляются основания для его исключения из перечня. После этого объясняется, что уполномоченный орган составляет перечень, размещает его на своем официальном интернет-ресурсе, а направляет его соответствующим государственным органам в электронном виде. В конце письма сообщается, что «до настоящего времени информация о погашении или снятии судимости в отношении Кусаинова Т.К. в комитет не поступала».
В ответе министерства финансов на письмо Кусаинова особый акцент делается на том, что Казахстан действует в соответствии со взятыми на себя международными обязательствами по предупреждению и предотвращению терроризма и финансирования терроризма.
Подобный ответ – по структуре и по содержанию – получил на свой аналогичный запрос в октябре прошлого года и Серик Борамбаев.
«РАСШИРИТЕЛЬНОЕ» ТОЛКОВАНИЕ ЭКСТРЕМИЗМА
Директор Казахстанского международного бюро по правам человека Евгений Жовтис говорит Азаттыку, что Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма – на которую ссылаются казахстанские власти – гласит, что ее участники должны признать акты терроризма как вид преступления и бороться с тем, чтобы эти акты никто не финансировал. Но в конвенции четко прописано, по словам Жовтиса, что эта борьба не должна касаться законного движения капитала.
Акты терроризма в уголовном кодексе Казахстана четко прописаны, и если следовать положению Международной конвенции, то надо, по словам Жовтиса, осуществлять мониторинг подозрительных денежных переводов и, как только будет установлено, что деньги идут на финансирование терроризма, необходимо сразу заводить уголовное дело.
– Наши начали расширительно толковать понятие «терроризм». Они к нему добавили «экстремизм». «Экстремизм» – юридически не определенное понятие. В международном правовом языке термин «экстремизм» сам по себе не используется, а используется термин «насильственный экстремизм» – то есть экстремизм, связанный с насилием, доходящий в своей «верхней» стадии до терроризма. У нас сделали понятие «экстремизм» средством для ограничения прав людей, – говорит Евгений Жовтис.
В странах, где соблюдается верховенство закона, обвинительный приговор, в том числе предусматривающий лишение свободы, считается необходимым и достаточным наказанием, исключающим какое-либо дополнительное наказание, говорит Жовтис. Поэтому европейские правозащитники, по его словам, не могут понять, почему в Казахстане, вместо того чтобы готовить заключенного к социализации, на него при освобождении из тюрьмы накладывают дополнительное наказание в виде лишения финансовых прав и таким образом еще раз изолируют его от общества – но уже на воле, говорит Евгений Жовтис.
Перечень «организаций и лиц, связанных с финансированием терроризма и экстремизма» размещен на официальном интернет-ресурсе комитета по финансовому мониторингу министерства финансов. В настоящее время в список включены почти полторы тысячи человек. Два года назад в нем было около 500 фамилий.
Казис Тогузбаев
