Обычно мы не берем в работу своего проекта ситуации с деталями уголовных дел. Наш проект специализируется на поддержке гражданских активистов, и правах людей, находящихся в местах лишения свободы. Эти направления нам хорошо известны. Вся эта «линейка»: акции гражданской активности – политическая и правозащитная деятельность – полицейское преследование – аресты – следствие содержание в тюрьме КНБ – суды – лагеря – правозащитная деятельность в условиях лишения свободы – лагерный прессинг (ШИЗО, СУС, провокации, угрозы жизни) – условное освобождение – невозможность выживания в условиях «черного списка» – вынужденный выезд из Казахстана – детали политической миграции – получение статуса политического беженца – продолжение политической и правозащитной деятельности за пределами Казахстана… это и есть тот практический двадцатилетний опыт, который позволяет нам быть полезными людям, находящихся на каких-то этапах этой «линейки». Детали уголовных дел – это работа адвокатов.
Но ситуация, которую мы взяли в работу, имеет несколько важных особенностей. Во-первых, я (авт. – Владимир Козлов) знаю человека, по поводу которого обратились. Два раза по шесть месяцев в бараке строгих условий содержания (СУС, старое название БУР, барак усиленного режима), где 42 человека на 50 метров площади… было всякое, люди там проявляются до дна. Не верить ему сейчас у меня нет оснований. Во-вторых, дело расследовал КНБ, что тоже очень хорошо знакомо. Права человека, законность, в расследованиях, которые ведет или курирует КНБ – пустой звук. Третье – январские события 2022 года косвенно тряханули это дело так, что появились веские и юридические основания признать его полностью сфальсифицированным, и требовать его пересмотра. Ну и четвертое – суд состоялся, фигуранты этого дела уже развезены по лагерям с приговорами, от 6 до 19 лет лишения свободы. Поэтому- мы в деле.
Фигурантов 11. Те, которых я знаю – из криминальной среды. Иногда в комментариях на наши материалы можно найти вопросы «а за что он сидит?», или мнения «так им и надо, они преступники». Подход понятный, обыденный, но неверный.
Права человека возникают вместе с ним, при его рождении. Все остальные нормативные документы, от Конституции до подзаконных актов – призваны, по сути, обеспечить реализацию этих прав человека. Правозащитник работают не столько с людьми, сколько с их правами. Фамилии и истории людей, чьи права защищают правозащитники, нужны лишь для понимания того – чьи именно права нужно защищать.
Если мы говорим о необходимости построения правового государства, где все находятся под Законом, и никто – выше, то рассуждать на тему «так им и надо», в ситуациях, когда люди со статусом и в погонах «правоохранителей», цинично и демонстративно подминают Закон под себя и нарушают права осужденных, означает трусливо лицемерить. Закон – он либо для всех, защищает, и карает, либо – он не Закон.
История этого уголовного дела проста. В январе 2020 года группа людей находились на похоронах племянницы одного из них, в Алматинской области. Возник конфликт, связанный с тем, что на похоронах присутствовали двое людей, которые «кинули» умершую племянницу на большие деньги. Оба были избиты, один через несколько дней умер в больнице. УК РК, ст.106. До этих пор все понятно. Но…
Обычное полицейское дело вдруг оказывается в ведении КНБ. По той причине, что один из фигурантов- бывший «вор в законе». Полиция доложила, комитетские опера усмотрели возможность «по-легкому отличиться». Но 106-я статья УК – не «комитетская», нужно «создать состав», что и было исполнено – все участники драки, скопом, были объявлены членами ОПГ (организованной преступной группы)…
Водитель газели, работник молокозавода, родственники усопшей, люди, не знакомые друг с другом, и никогда ранее не встречавшиеся – все ОПГ. Все – в печально знаменитом «четырнадцатом спецпродоле» СИ 18 (спецпродол – отдельное изолированное крыло в тюрьме). Вместо полицейских постовых – сотрудники КНБ, пограничники, командированные из различных мест. Следователи, опера, кураторы – КНБ. Верю, потому что знаю. Точно так же все обстояло и в моем деле, в актауском Сизо. Спецпродол, постовые комитетчики, провокации…
Следователи Айдос Калтаев, замнач 5-го департамента КНБ, Жомарт Алтынбеков, руководитель группы Мсог Дусказиев, приходил на допросы уже с напечатанными протоколами допросов: «…не подпишете – будет другой разговор..».
Пограничники–вертухаи Жасулан Нукебаев (Петропавловск), Самат Боранбаев (Павлодар), Куаныш, Аблай Абдимаш, Серик Касымов (Чунджа), Александр Шабалов (Костанай), Айдар (Актобе), Дастан Омирзак (Ынтымак), старший постовой Кайрат Сартаев – они «разговаривали по-другому», избивали, пытали, выбивали «нужные» показания.
У свидетеля Бастаубаева, который отказался лжесвидетельствовать, и заявил, что один из подследственных, Рустам Балабеков, в ходе драки спас ему жизнь – «нашли» такую партию анаши, что он перестал быть свидетелем, и «поймал» 12 лет лишения свободы…
Опера Хамит, Асет Макашев, руководили избиениями: «…мы из республиканского КНБ… никто нам не указ… как скажем, так и будет…». Асет Макашев сейчас руководит КНБ в Мойынкумском районе Жамбылской области. Опер Айбек Жалмурзаев присутствовал на судах, посылал СМС с указаниями прокурору Бекбаеву, судье Алматинского Межрайонного суда по уголовным делам Какимжанову, руководил всем судебным процессом. Срока, еще до решения суда, всем «членам ОПГ» объявил тоже он. Судья на процессе скучал, не обращал внимания на показания свидетелей и подсудимых, если они были «не такими». Он лишь читал СМС-ки от опера КНБ Жалмурзаева, и следовал его указаниям. В качестве приговора судья просто зачитал часть обвинительного заключения прокуратуры…
С февраля 2020 года до февраля 2022 года – следствие, суд, апелляция… Все это время люди содержались в условиях «спецпродола». Сейчас они в лагерях, по всему Казахстану. Не согласны, и будут «таранить».
Январские события сильно тряханули ряды КНБ. Многие из «небожителей», которым «никто не указ» – оказались сейчас там, где они чувствовали себя вершителями чужих судеб. Главный куратор «четырнадцатого спецпродола КНБ» в СИ 18, начальник 5-го департамента КНБ, Руслан Искаков – арестован по подозрению в «укрывательстве преступлений». Несколько оперов находятся в СИ Астаны; их содержат в «санпродоле», вместе с наркобарыгами, купившими себе «приличное содержание»
В странах, где Закон стоит над всеми, обвинение следователя или опера в преступлении, автоматически повлекло бы пересмотр дел, которые они расследовали. В Казахстане не так. Поэтому люди, знающие, что их осудили не по Закону, будут требовать справедливости.
Вот их имена:
– Рустам Балабеков, учр.ЖД 158/7;
– Илья Таранов, учр. ЕЦ 166/4;
– Назим Мамедов, Абдулгани Асматулаев, Азизжан Асматулаев, учр.ЛА 155/12;
– Руслан Балабеков, учр.АК 159/6;
– Джумамбек Бастаубаев, учр.ОВ 156/2.
«Таранящих» в тюрьмах и лагерях КУИС не любят. В отношении Рустама Балабекова провокации в лагере уже начались: сначала сотрудники силой запихнули ему в карман телефон, а потом, уже «под видеозапись» – его «нашли». Беспредел творили при свидетелях. Понимая, что настолько наглая провокация является, скорее всего, лишь началом чего-то еще, осужденный Балабеков «вскрылся» (нанес себе порезы); в таких ситуациях это единственный способ попытаться привлечь внимание надзирающего прокурора. Будем прослеживать ход событий.
Наш проект поддерживает гражданских активистов Казахстана, и защищает права людей, находящихся в местах лишения свободы. Если вам известны факты, события которые могут относиться к деятельности нашего проекта, вы можете сообщить нам о них – очень просто. Под фотографией этой публикации, внизу справа. Расположена кнопка WhatsApp. Достаточно нажать на нее – и мы с вами на связи. Вы можете задать вопрос, получить консультацию, прислать информацию, видеоматериалы, по темам, над которыми мы работаем. Наши источники информации всегда защищены. Будем знать – будем помогать.
Курескер.орг
